"Рассказы от Надежды Леоновой: Погружение в мир авторской литературы"

Не ходи никуда без сердца своего

Сколько раз в жизни я оказывалась в нужном месте и в нужное время? Наверное, перечислять придётся долго. Просто оказываешься как бы среди родных по духу людей, с которыми и интересно, и комфортно, и весело. На работу, как на праздник, потому что знаешь, там находятся именно те, кто без тебя чувствует себя так, как будто чего-то не хватает, или он просто не туда попал.

Вот и в этот раз, работая в Юридической газете, в силу её специфике я познакомилась с людьми, которые занимаются исполнением наказания. И прежде всего это заместитель начальника Управления Комитета Уголовно-исполнительной системы Якупова Ирина Владимировна и заместитель начальника детской колонии Тохтиев Омаржан Якупович. Мы так сдружились, что ни одно мероприятие детской колонии в Алматы, мужской в Заречном, женской – в Жаугашты не обходились без меня. Мы были одна команда во главе с полковниками юстиции Якуповой и Тохтиевым.

Когда я решила объединить всё, что написала про «сидельцев», поняла, что здесь не хватает опять же этих двоих. Встретилась снова с ними. Сначала с Ириной. Нет! Она и на пенсии настоящий полковник. Рассказывает, как, находясь одна дома, услышала робкий звонок в двери. Не шелохнулась. Затем услышала, как кто-то пытается ключом открыть двери. Подошла ближе, вставила ключ и резко открыла двери. Там были два парня. Один убежал, а другого она схватила за воротник и втащила в квартиру. Говорит ему, это что же, её, полковника в отставке и ещё кто-то пытается обокрасть? Несколько раз ударила его кулаком, затем провела разъяснительную беседу, и… отпустила.

Да, сейчас она на пенсии. В её жизни произошло много трагических моментов. Но она счастлива. Обожает своих внука и внучку, всю любовь, которую недодала своему сыну, работая хоть и на интересных, но трудных участках своей деятельности.

Пришла она в систему исполнительных наказаний из Карагандинской женской колонии. Именно там, в Карагандинской женской колонии они организовали первый конкурс красоты. Ведь женщина есть женщина, даже если она осужденная, ей всё равно хочется выглядеть красиво.

Сами шили костюмы. Затем, когда в Комитете узнали об их начинании, приехали к ним за сценарием. Они первые начали выявлять таланты, которые затем осужденные показывали на сцене. Именно в этой колонии они, может быть, впервые в Казахстане, организовали День открытых дверей в День защиты детей. Из детского дома Осакаровки привезли детишек осужденных мамочек. Ирина рассказывает об этом и чувствуется, как у неё всё внутри сжалось, глаза горят, как тогда, когда она смотрела на женщин, которые бежали навстречу деткам и кричали от радости: «Это мой!» Все эти начинания продолжились в других колониях.

Уже, будучи в системе Комитета УИС, Ирина и Омаржан Тохтиев, организовали выход в город воспитанников детской колонии. Детей предупредили о том, что лучшие из лучших поедут за пределы колонии на экскурсию. Это мероприятие было не из легких. Составили подробный план, утвердили в вышестоящих организациях, через спонсоров арендовали автобус. Лучших оказалось восемь человек. Приехали родители, конвой был в гражданском, как и Омаржан Якубович и Ирина Владимировна.

Всё прошло замечательно. Проехали по городу, были в парке, съездили на Медео, обедали в кафе, папы, мамы были рядышком. Фотографировались с девушками. Они не были похожи на «сидельцев», скорее, на одну большую и дружную семью. Ещё была новация… Осужденных мужской колонии Заречного с концертом привозили в женскую колонию в Жаугашты. А затем Женщин также с концертом привозили в мужскую колонию. Так же с концертом приехали в детскую колонию осужденные мужской и женской колоний.

В общем, делали всё, чтобы осужденные не забыли о своих талантах в неволе, знали, что, продолжив такую линию, они и на воле смогут найти себе применение.

– А ещё был случай, – рассказывает Ирина Якупова, – в детской колонии содержался один парень. У него срок подходил к переходу во взрослую колонию. У него умер отец, который проживал со своим братом, дядей нашего осужденного. В это время участковый полицейский оформляет дядю в психиатрическую больницу и заселяется в эту квартиру. Парень написал нам письмо уже из взрослой колонии. Мы с Омаржаном провели для этого целую компанию, подключив международных правозащитников. Дядю вернули в квартиру, участковый сказал, что хотел просто сохранить квартиру для осужденного. Но без скандала в правоохранительных органах не обошлось.

Самый тяжелый контингент осужденных, как говорит Ирина Владимировна, это – женщины и дети. И те и другие непредсказуемы.

Спрашиваю, а бывали ли случаи неправомерного осуждения? Говорит, что очень редко, в основном, сидят за преступления. К примеру, уже пожилая женщина всю жизнь терпела унижения от мужа. Отбиваясь от него, схватила первый попавший предмет и ударила им обидчика. Тот умер, а женщине дали срок. Здесь, видимо, просто недоработка законов. Нет у нас закона о защите, есть только о её превышении. И если трое нападут на одного, а он, отбиваясь, убьёт одного из нападавших, то он, зачастую, и становится виновным.

Ещё вопрос, как обстоит дело с документированием осужденных? На что Ирина сказала, что без выяснения личности суд даже не будет браться за дело. А по выходу из колонии даётся не только справка об освобождении, но и удостоверение личности. Даже если оно было утеряно или был ещё советский паспорт. Без наличия двух документов – удостоверения и справки об освобождении из колонии не выпускают. Ещё до 2000-го года были сложности, а начиная с 2000-го проблем с этим нет. Если человек говорит, что документов у него нет, значит, он их просто потерял.

– Но, почему же, один раз попавший на скамью подсудимых, не стремится встать на путь исправления, а напротив, зачастую попадает обратно?

– Причины основные две – жильё и работа. Хорошо, если живы родители. Они примут и сына и дочь. Но жёны и мужья не всегда могут дождаться своей второй половины. А это означает, что жильё им не грозит, то есть выходят в никуда. Но ведь хотя бы первое время нужно где-то находиться, чтобы найти работу. Но им ещё нужно где-то прописаться и по указанному адресу справку принести. И хоть сейчас вроде как отменили регистрацию, но кого попало все-таки на работу не берут. А если узнают о том, что человек был осужден, да ещё и жилья нет, таким вообще сложно. А кроме этого им ещё и есть что-то надо.

Адаптационных центров для осужденных нет, как и льгот налоговых для руководителей предприятий, если они возьмут на работу бывших осужденных. Да и предприятия, в основном, частные, нет больших фабрик и заводов, где не хватает рабочих рук, и давали бы общежитие. Не могут они поехать на комсомольскую стройку, как это было в советское время. И что им остаётся?

Вот и получается, что мы работаем, стараемся. Но они ведь тоже люди, потому и относиться к ним надо по-людски. Я в 1983 году попала в эту систему. И пыталась со всеми найти общий язык. И с сотрудниками и с осужденными. Помню, в Заречном бастовали вичинфецированные, влезли на крышу и грозили порезать вены и заразить здоровых. Никто не смог их уговорить, но я уговорила. Белая рубашка, погоны, безоружная. Дело закончилось за столом переговоров.

– Вообще, я думаю, мне повезло. Я попала туда, куда мне надо. И в этой системе можно остаться человеком. Жаль, конечно, что эту систему снова передали в МВД. Это неправильно. Сами ловят, сами садят, сами наказание исполняют. Когда УИС передали в МВД, я решила, что в этой системе я уже больше не смогу работать. Дали мне по льготной очереди квартиру по ипотеке. Шесть лет уже плачу. До этого постоянно жила на квартире, сначала одна, потом с сыном и его семьей. Тогда один только внук был.

После этого у меня произошло ряд трагедий: умер отец, самой сделали несколько операций. И не смотря на это, считаю себя счастливым человеком. Да и команда у нас была замечательная, один только Омаржан чего стоит. Это ведь здорово работать с теми людьми, с которыми ты как бы находишься на одной волне, которые по духу тебе родные.

– Ирина Владимировна, а может быть здесь ещё и другое. Ведь вы попали в эту систему случайно. Если бы там не работал отец, ваша дорога пошла бы по другой колее. А потом ведь и брат рос рядом с вами, но он не пошёл работать в колонию. Да и вы не к отцу швеёй пошли. Просто к делу нужно относиться с душой. Ведь даже если борщ готовишь и вкладываешь в него душу, он вкусным получается. Так что, главное, вкладывать душу. Как говорится, не ходи никуда без сердца своего. Думаю, к вам это тоже применимо. Душа и сердце, а ещё оптимизм! А его у вас хватает!

– Да, конечно.

Далее идут материалы, опубликованные в разных газетах, где почти все их организовывала полковник Якупова Ирина Владимировна.

БОЛЬШЕ ОТДАШЬ – БОГАЧЕ СТАНЕШЬ

Ирина Якупова, подполковник юстиции пришла в уголовно-исполнительную систему и назначена на должность заместителя начальника по воспитательной работе Управления КУИС по г. Алматы и Алматинской области, когда ей было 39 лет. Форма и звезды подполковника на погонах не делали её похожей на военных мужчин, напротив, подчёркивали женственность и красоту. Функции её довольно обширны: воспитательная, кадровая работа, контроль за организацией деятельности уголовно-исполнительных инспекций, развитие взаимодействия с общественными, правозащитными, религиозными организациями, средствами массовой информации, приём граждан, сотрудников и осужденных непосредственно в подразделениях.

Рабочее и внерабочее время расписано буквально по минутам. Но Ирина Владимировна на жизнь не жалуется. Свое дело любит и стремится сделать всё возможное, чтобы улучшить условия жизни, работы своих подопечных. Как быстро удалось вжиться в свою новую роль.

– Первые месяцы было тяжело, – признаётся – И. Якупова. – Не только должность новая, но и место жительства. Но приняли хорошо. Помогали все: начальник управления Ергалы Сагалбаев, которого перевели в Министерство юстиции РК председателем КУИСа, его заместитель Сагатбек Нурахметов и весь коллектив. Адаптация прошла безболезненно.

Ирина пришла в эту систему сразу после окончания средней школы, когда ей едва исполнилось 18 лет. Привёл её сюда не случай. Отец работал в женской колонии начальником закройного цеха, и её взяли в школу рабочей молодежи преподавать историю. Многие ученицы были ровесницами или намного старше, но она сразу стала Ириной Владимировной. Это накладывало ответственность, да и не хотела подводить отца. В то время выше авторитета для неё не существовало. Такой она пришла работать в колонию.

Ей было пятнадцать, братишке двенадцать лет, когда дети лишились матери и остались с отцом. 42-летний мужчина стал для них и мамой и папой, в обоих вкладывал душу, и никогда больше не женился. Всё, что умел, знал, передавал детям. Могут они дрова колоть и забор подправить, и шить, и готовить. Но что самое главное, научил их в любое дело вкладывать душу. Она всегда помнит слова отца: «Душа – не деньги, больше отдашь – богаче станешь». А дело от этого станет настолько родным, что в другом месте себя и представить не сможешь. Этому постулату и следует в своей жизни Ирина Владимировна.

– По натуре отец очень удивительно добрый человек, – говорит Ирина Владимировна, – я ему очень благодарна. Он дал путёвку в жизнь, определил наше место в ней, научил любить и прощать людей, отвечать за поступки.

Такой он был.

Среди осужденных встречались женщины, никогда не учившиеся в школе. Их обучали в специальных классах по начальному образованию. Несмотря на возрастной барьер между Ириной и учащимися был небольшим, правило своё – «не бросаться словами» – никогда не нарушала. Если что-то сказала, обязательно сделает, не помешают этому ни погодные условия, ни какие-то личные обстоятельства. Жизнь в колонии для её учащихся была лишь временным пристанищем. А для тех, кто их учил, воспитывал, охранял – постоянным домом, работой, семьёй.

За спиной родная колония: и дом рядом и работа любимая.

Сейчас условия для осужденных улучшились. Помогают религиозные конфессии, общественные и международные организации, в колониях работают психологи, созданы комнаты релаксации, есть школы и профтехучилища, открыты мечети и церкви.

– Начальник отряда, – говорит Ирина Владимировна, – это как мини-начальник учреждения, поскольку приходится решать проблемы воспитательного, бытового характера, организации труда и отдыха, обеспечения всем необходимым для полноценной жизни. Их около ста человек, о каждом надо знать всё, чтобы предотвратить какие бы то ни было конфликты, для чего очень важен личный контакт с каждой осужденной. Панибратство хороших результатов не даёт, однако и при большой дистанции можно потерять доверие. Нужна золотая середина.

Говорить о воспитании, наверное, несколько поздно, но всё же какую-то коррекцию сделать можно. Для этого с осужденными необходимо постоянно работать, чем-то их занимать. Самодеятельность, рисование, шитьё – что угодно, лишь бы были постоянно заняты. Стараться научить их жить в обществе, ладить не только друг с другом, но и с руководством колонии.

Работая в колонии, Ирина вышла замуж, родила сына, заочно поступила в Семипалатинский педагогический институт на историко-педагогический факультет. В 1993 году получила диплом о высшем образовании и ей предложили аттестоваться на начальника отряда. Задачи у преподавателя и начальника отряда схожи, но не одинаковы. В обоих случаях – воспитание осужденных. Однако если в первом случае отвечаешь за учащихся в пределах какого-то промежутка времени, то втором – круглосуточно.

Очень много времени приходилось проводить на работе, но с сыном был особый контакт. Всё свободное время посвящалось ему. 12 лет семья Ирины жила напротив контрольно-пропускного пункта женской колонии. Сын всегда знал, где находится мама. Из окна своей комнаты видел, как она возвращается домой и как женщин выводят на работу. Игорь занимался боксом, закончил спортивную школу, затем поступил в Карагандинский политехнический колледж учиться на юриста.

Проработав полтора года начальником отряда, Ирина была назначена начальником спецотдела в этом же учреждении, а ещё ей предложили должность заместителя начальника учреждения, где она проработала 21 год.

– Я никогда не забывала, – говорит Ирина, – что осужденные такие же люди, как и все, а за совершение преступления наказаны лишением свободы. Всегда старалась строить справедливые, человеческие отношения, но в рамках законодательства. Внутреннее чувство недоверия, сомнения всё же присутствуют, как, наверное, и у всех осужденных. Кто-то из них искренне раскаивается, не собираясь повторять ошибок, кто-то обещает, чтобы только отстали. Бывает, проходит совсем немного времени после выхода на свободу, они возвращаются в зону.

Возможно, для этого есть объективные причины. У многих потеряны связи с родственниками, выходят на волю фактически в никуда: нет жилья, работы. Есть реабилитационные центры, но их по Казахстану не так уж много. Мы стараемся обучить осужденных профессии, восстановить их родственные связи, даём адреса общественных организаций, где им могут помочь на первоначальном этапе. Наверное, этого мало.

В связи с гендерной политикой государства всё больше женщин стали назначать на руководящие должности. Вот и ей 8 декабря 2004 года доверили должность заместителя начальника Управления КУИС по г. Алматы и Алматинской области. При назначении на эту должность Ирина Владимировна побывала во многих колониях Казахстана, обучалась на семинарах. Однако все равно начинать надо было с нуля.

– Я люблю свою работу. Думаю, что не так много людей идут на неё, как на праздник, но у меня именно такое чувство. Меня помнят, мне пишут. Это радует. Если женщины, которым я помогла, выйдя на свободу, ведут нормальный, законопослушный образ жизни, в этом есть и моя заслуга. Сейчас поднялась на ступеньку выше, но не думаю, что должна забывать тех, кто мне верит. До сих пор получаю письма от осужденных женщин и отбывших срок наказания. Значит, даже на расстоянии я им нужна.

2010 год.

Тюрьма и женщины

Женщины и тюрьма – явление противоестественное. Однако, как свидетельствует статистика, из 22205 осужденных в Казахстане отбывают наказание за преступления 3072 женщины. В связи с гуманизацией уголовной политики и применением альтернативных видов наказания, не связанных с лишением свободы, в исправительные учреждения попадают по тяжким и особо тяжким статьям: убийство, разбой, мошенничество, продажа и распространение наркотиков. Возраст разный, сроки большие.

Журналистов приглашают в колонии тогда, когда в них происходят какие-то события: праздники, амнистии, Дни открытых дверей, свадьбы, конкурсы и так далее. Торжественная часть с поздравления обычно заканчивается концертом самих осужденных либо приглашённых артистов эстрады. Зимой все собираются в клубе, летом возле него. Когда смотришь на женщин, пришедших на концерт в халатах, шлепанцах, платках, бабушек с костыльками, таких домашних, каких часто можно встретить у дома на лавочке, очень трудно поверить, что попали они сюда за тяжкие либо рецидивные преступления. В перерывах или перед концертом можно пообщаться и узнать, как они там живут.

Убила и не жалеет

Людмиле 60 лет. Срок 12 лет. Убила топором мужа и его любовницу. Рассказывает, а сама плачет. Спрашиваю, жалеет, что так сделала. А она мне: «Нет. Нисколько. Я 10 лет терпела. Он пил, гулял, дрался. Сколько можно? Я бы его ещё несколько раз убила…» И плачет. Александре 68 лет. Она тоже убила мужа. История та же – пил, бил. Говорит, если бы не она его, то он бы её. Это была самооборона. Осудили на 5 лет.

Бабушка взяла вину на себя

Женщине с мусульманским платном на голове на вид лет 75, сидит за перевозку наркотиков. Говорит, что взяла вину на себя, так ей родственники подсказали, меньше срок дадут. Но Закон возраста не знает. Женщине-турчанке 72 года. Тоже получила срок за наркотики. Говорит, что не виновата, наркотики ей подбросили. Когда спросили об этом руководство колонии, нам сказали, что бабушка явно «наговаривает» на себя, поскольку один килограмм героина вряд ли кто из оперативников мог подбросить старой женщине в бюстгалтер.

Опасная профессия

Вообще, 70 процентов осужденных вину свою не признают и не осознают, что действительно совершили преступление. А некоторые свою неволю считают временным недоразумением. Как-то в праздник мы с руководством УК УИС посетили следственный изолятор города Алматы. Там есть осужденные, которые отбывают срок в так называемой «хозбанде», или в команде хозяйственной обслуги. Вроде экскурсоводов с нами ходили хорошо одетые три женщины. Очень раскованно и свободно говорили, мы думали, что они там работают, а они с улыбкой сообщили, что они мошенницы. Одна из них, к примеру, была главным бухгалтером, вела двойную бухгалтерию, тем самым скрывала истинные доходы, а положенные государству налоги оставляла с учредителем себе. Бухгалтер получила срок 5 лет, учредитель гораздо больше. Вообще работа бухгалтера в этом смысле довольно рискованная.

Сабина работала в ТОО экономистом-кассиром без малого три года. Одному из своих знакомых задолжала 4500 долларов США. Все сроки, на которые она занимала деньги, прошли, заёмщик стал требовать деньги, при этом угрожал, что для неё такое поведение может плохо закончиться. Главный бухгалтер была в командировке, но у Сабины был ключ от сейфа, вот и взяла себе нужную сумму, а в сейфе оставила записку, что деньги через месяц вернёт. А на следующий день поставщики явились. Собрались все у сейфа, но вместо денег обнаружили записку. Мало того, Сабина вообще исчезла и два месяца на работу не являлась, долг, естественно, не вернула. В результате получила срок изоляции 5 лет.

В цирке она была ведущей артисткой

Ирине срок наказания судом определен в 20 лет. Но она считает, что не виновата, её подставили, «сделав» заказчицей убийства. Первые годы она писала письма во все инстанции, желая смягчения наказания либо полной реабилитации. Однако отовсюду ей приходил отказ. Но каждый раз, когда мы её видели, не переставали восхищаться. Она действительно профессиональная артистка цирка. И это она показывала на сцене. Было ей за 40, но она танцевала, выполняла сложные акробатические трюки. Кроме того, в самой колонии вела танцевальный и акробатический кружки.

С ней вместе выступала осужденная Лидия, за убийство она попала в колонию для несовершеннолетних ещё в 14 лет, оттуда её перевели во взрослую колонию. У Ирины на воле осталась сестра, с которой они близнецы и, естественно, похожи, как две капли воды. Она уехала в Германию и забрала с собой дочь Ирины. Тогда это была совсем маленькая девочка, а сейчас взрослая актриса цирка в другой стране. Время идёт, а изменений нет, свобода далеко, но жить надо, вот и стараются занять своё время настолько, чтобы не оставалось его на грустные думы о доме.

ВЕРКА-АПАЙ ИЗ КОЛОНИИ СТРОГОГО РЕЖИМА

К этой встрече осужденные колонии строгого режима готовились долго. Идея поехать с концертом в женскую колонию возникла ещё полгода назад. Начальник учреждения Балабек Жунусов предложение поддержал. Написали письмо в Астану – в Комитет уголовно-исполнительной системы. И вот совсем недавно идея воплотилась.

Сначала в качестве эксперимента провели подобную встречу в колониях Карагандинской области. В январе женщины учреждения АК-159/9 подготовили карнавал «От милых дам» с выездом в мужскую колонию. Все прошло на «ура!» И тогда дали добро самодеятельным артистам из колоний Алматинской области.

Впервые осужденные взрослой колонии приехали сначала к несовершеннолетним, а в День святого Валентина – в женскую колонию.

Когда журналисты, соблюдая ритуал проверки, вошли в клуб учреждения ЛА-154/4, участники художественной самодеятельности из колонии строгого режима были уже на месте. Сцена украшена надувными шарами, в углублении стоял знакомый ещё со времён первого КВН шатёр со шторками, за которыми артисты переодевались к очередному выступлению.

Ян Ермошкин был ещё без наряда «Верки Сердючки», «новые русские бабки» – без своих приделанных горбов, рэперы Рудик и Денис Сергиенко – в обычной одежде. Диджей Сергей Стариков налаживал аппаратуру.

Но готовились к празднику не только осужденные, но и администрация женской колонии, сотрудники мужчины задолго до концерта заняли все первые ряды перед сценой. Увидев это, заместитель начальника УК УИС Ирина Якупова сказала им, что праздник этот для женщин колонии, и первые ряды займут именно они. С большой неохотой мужчины прошли в зал на крайние от прохода места. Пока ребята готовились, я вышла на улицу в надежде поговорить с кем-нибудь из осужденных женщин. Они стояли большой толпой у клуба и ждали команды от охраны, когда можно туда войти. Отойдя метров на пять, спиной почувствовала на себе взгляд. Оглянулась и увидела женщину офицера, отстававшую от меня всего на шаг. Повернулась к ней, спрашиваю:

– Это вы за мной следите?

Она смутилась, но слова мои подтвердила, сказав, что делает это для моей же безопасности. К этому, конечно, уже давно надо привыкнуть, поскольку так поступают во всех колониях, где довелось побывать. Вроде ходишь свободно, но сзади всегда ощущаешь незримую тень. Видимо, и первые ряды были заняты сотрудниками в тех же целях безопасности. Но вот ребята готовы, девушкам разрешили войти в зал.

Началось всё с писем и поздравлений осужденным учреждения ЛА-155/4 женщинам от осужденных учреждения ЛА-155/8 мужчин. Письма, бандероли были не запечатаны. Сначала вызывали по фамилиям, однако многие отсутствовали, поскольку день рабочий, и они были в цехах. Но всем в зале не хватило бы места. Тогда сумки и пакеты передавали сотрудникам, чтобы их содержимое потом вручили адресатам. Одна из женщин получила подарок от мужа. Это, конечно, трогательно и приятно, но немного жутковато. Что такое нужно совершить, чтобы муж и жена проживали не дома, а в разных колониях?

Рустам, певец и ведущий, сегодня исполнял роли султана, секс-бомбы. Когда прозвучала песня «Если б я был султан», он сообщил присутствующим, что жена у него одна-единственная и это… Верка-апай Сердючка. А вот тёщи целых две – «новые русские бабки», одна из которых – мама Сердючки, вторая – бабушка.

Рустам на сцене вёл себя очень свободно, а когда исполнял песню «Ах, какая женщина!», сошёл со сцены и пригласил на танец девушку из осужденных. Наверное, у многих в этот момент сердце замерло. Девушка вначале сопротивлялась, но когда танцевала с Рустамом, многие в зале ей завидовали, и это было ясно по их улыбкам, глазам, на которых даже проступали слёзы.

Когда появилась «Верка Сердючка», в зале стало невероятно весело. Зал не только аплодировал, кричал, свистел, но и подпевал Яну. А Ян восторженно кричал со сцены: «Вот это я понимаю! Такой прием! Ура! Мы дома!»

Рустаму до «звонка» осталось 11 месяцев, Яну – 12. Они хотят на воле вместе продолжить свою деятельность. До того как попасть на скамью подсудимых, Ян работал в ночных клубах. Пел и занимался организацией гастролей звёзд российской эстрады. Попал он за наркотики и говорит, что никогда этим больше заниматься не будет. Рустам тоже настроен никогда не возвращаться в «зону».

… Не хочется о грустном, но я всё же скажу. Как-то так получается, что не успеют «сидельцы» выйти на волю, как вновь попадают на ту же дорожку. Пусть простят меня девчонки и ребята, но очень хочется, чтобы то, о чем они мечтают в местах лишения свободы, не было связано с алкоголем и наркотиками. Из любого лабиринта, кроме наркотического, можно найти выход и жить нормально. Хочу, чтобы услышали меня. И если есть на воле родители, дорожите ими. Они помогут вам, если этого будете хотеть вы сами…

После каждого номера Рустам представлял артиста и обязательно говорил, что он пока холостой, а если кому понравился, чтоб писали письма. Когда звучала очередная песня и вдруг замолкала аппаратура, певец на минуту затихал, но тут же продолжал пение, поскольку включался зал и помогал закончить её.

Зажигательный танец братьев уйгуров поднял двух девушек из зала, они сначала танцевали возле сцены, но затем поднялись на неё.

Концерт длился почти три часа. Прошло время обеда, но никто не хотел уходить. Продолжили концерт солистки женской колонии. Здесь уже на подтанцовку выходили ребята рэперы. Последнюю песню вообще пели втроём: девушка из женской колонии, парни – из мужской, а танцевали с ними участники самодеятельности той и другой колонии.

Под занавес благодарили руководство УК УИС, учреждение ЛА-155/8, 155/4, с особой любовью говорили о начальнике «восьмёрки» Балабеке Жунусове и его заместителе Мире Мамтазиновой. Ирина Якупова, зам. начальника УК УИС, подметила, что праздник удался, правда, теперь две колонии ожидают бессонные ночи…

ПЕСНЯ ВОЗРАСТА НЕ ЗНАЕТ

День выдался солнечным и теплым. Возле клуба учреждения ЛА-155/4 собрались осужденные женщины и сотрудники колонии. Впервые за много лет сюда приехали звезды казахстанской эстрады: Бауржан Исаев, Сейфуллин Жолбарыс, Ерлан Кокеев и вокальный ансамбль «Жулдыздар» российско-казахстанской гимназии № 54.

Лица женщин сияли счастливыми улыбками, они подпевали певцам, хлопали в ладоши и как будто танцевали, сидя на скамейках, покачивая туловищем и отбивая ритм ногами в такт песням. Сейфуллин Жолбарыс превратил концерт в шоу, заставлял подпевать зал, запрыгивал на стулья, становился на колени прямо на асфальт, а между песнями подшучивал над своим маленьким ростом, но говорил, если его кто-то и не увидит, то голос его услышат все. Ерлан Кокеев рассказал, что ровно 10 лет назад он бывал уже здесь с концертом. Концерт длился два часа, музыка гремела на всю колонию, а вверху вились чайки, будто тоже радовались солнцу, музыке, песням.

2005 г. «ЮГ»

А этот раз их судило… жюри

К этому событию готовились во всех женских колониях Казахстана более 4 месяцев. Для участия в нем в учреждении ЛА-154/4 собрались победители отборочных туров, прошедших в марте-апреле. Каждая из 15 конкурсанток надеялась, что именно она, если не станет королевой красоты, то хотя бы войдёт в первую пятёрку. Средства массовой информации представляли газеты «Время молодых», «Заң газеті», «Юридическая газета», «ЗОВ». «Экспресс К», «Новое поколение», «Криминальные новости», журнал «Исполнение наказаний», телевидение «Хабар», «31 канал». «НТК», 16 организаций, в том числе две газеты, несколько общественных фондов, религиозных конфессий, НПО, товариществ, РГП и профсоюз работников культуры стали спонсорами. Генеральным спонсором выступило ТОО «Veroni PLAZA».

Конкурс красоты в Казахстане проводится третий год, но аналогов ему нет на всём пространстве СНГ и даже в странах Запада. Переняв опыт у казахстанской исполнительной системы, только однажды смогли провести такой конкурс в одной из российских женских колоний. А у нас он уже становится традицией. Борьба конкурсанток виделась не только в том, как они держались на сцене, пели, танцевали, но и в их нарядах, фасон которых каждая придумала и шила самостоятельно.

Во всех номинациях почти до самого конца лидировали Ирина Маркова, Наталья Рудковская, Алтынай Кульчукова из учреждения ЛА-155/4 с разницей в 2-3 балла. Казалось, им помогали родные стены. При появлении каждой из них зал под открытым небом взрывался залпом рукоплесканий и приветственных криков. Поддерживали их и плакатами типа: «Иришка, ты молодец!», «Наташа, ты умница!», «Алтынай – мы за тебя!», «Девушки – вы ништяк!»

Все краски радуги присутствовали в нарядах девушек, но больше всего тонов, отливающих золотом. Держались на сцене по-разному. Более удачливые выходили на подиум, как на встречу с лучшими друзьями. Менее удачливые улыбались губами, а в глазах блестели слёзы.

Концерт продолжался четыре с половиной часа. Зрители увидели настоящую балерину, акробатов, йога, танцующего на стёклах, услышали очень талантливых певиц, которые достойны не только подиума, но и сцены в театре. В конце конкурса об этом говорили члены жюри. Солнце палило нещадно, но девушки выкладывались так, будто от этого зависела вся их дальнейшая жизнь. Особенно ярким было выступление Марии Лигай. Она под гитару исполняла песни на стихи Есенина, танцевала в оригинальном костюме и была похожа в нём на Лайму Вайкуле, а в спортивном конкурсе показала танец с элементами японской борьбы. Пела она интервалах между номинациями, когда в жюри подводили итоги.

Позади четыре номинации, а впереди по-прежнему те же девушки: Ира Наташа, Алтынай. Конкурс подходил к концу, а осужденные зрители просили продолжения концерта. Вызывали «на бис» Марию Лигай. И это не осталось незамеченным членами жюри. Марии был вручен специальный приз со словами надежды на то, что её ждёт большая сцена. Отметили «Мисс Экстрим» – Наталью Крывда, танцевавшую на стёклах. Своего призёра выбрали журналисты газеты «Экспресс К», назвав Эльмиру Нуркалыкову «Мисс Мира» и подарили ей музыкальный центр. РГП «Енбек-Алматы» учредило свою мисс конкурса и подарило подарок Алтынай Кульчуковой. Первой вице—мисс Наталье Рудковской американское учреждение «Сеним» вручило приз и пять тысяч тенге. Звание «Мис Очарование-2005» удостоилась Ирина Маркова. Ей достался большой телевизор и 10 тысяч тенге на лицевом банковском счёте. Кроме того, каждая участница получила в подарок электрочайник и одну тысячу тенге.

КРАСАВИЦЫ ИЗ ЖЕНСКОЙ КОЛОНИИ

Прошёл конкурс красоты среди осужденных женщин исправительного учреждения ЛА-155/4. Основной его целью являлся принцип «через идею признания красоты вернуть к нормальной жизни женщин, осужденных к лишению свободы».

По итогам конкурса из 15 участниц победительниц оказалось 7 «Мисс фото», «Мисс резюме», «Мисс королева подиума», «Мисс дискотека», «Мисс волшебный голос», «Мисс хозяюшка». И участница, победившая по очкам в шести номинациях, стала «Мисс очарование».

В связи с гуманизацией уголовно-исполнительной системы в колониях содержатся осужденные, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления.

Однако воспитатели пытаются не напоминать о том, что они преступницы и общество их осуждает, поскольку они наказаны неволей. Ни разу не прозвучало это и на подиуме. Девушки рассказывали о своих мечтах, о том, что хотят стать юристами, врачами, любят классическую музыку, стихи, танцы, учат иностранные языки, любят путешествовать. Очень хочется верить, что они не только говорят, но и думают так. Только вот до выхода на свободу многим из них предстоят долгие годы провести по другую сторону мечты, и смогут ли они по возвращении воплотить хоть что-нибудь в жизнь, вопрос довольно сложный.

Закончили конкурс «хозяюшки», на котором девушки приготовили для жюри 15 разных экзотических блюд. Деньги, продукты, материалы для изготовления костюмов предоставили 6 спонсорских организаций, 4 из которых представляют религиозные объединения и конфессии, общественный фонд САУЫК, Международная тюремная реформа PRI.

2010 г. Май, «Дорожный патруль»

Порой и в жизни, как на войне.

Уходят ветераны из жизни. Нет воны, но годы берут своё, и порой случаются такие моменты, что невольно вспоминаются стихи Михаила Львова: «Прожить бы мне вот эти полмига, а там я сто лет проживу», Но новый день приносит новые проблемы, болезни, будто невидимый враг стережёт у двери и стреляет в сердце или другой очень важный орган и, как написал Семён Гудзенко: «Разрыв, – и лейтенант лежит, и смерть опять проходит мимо… Но вот настал и мой черёд, за мной одним идёт охота…» И в мирной жизни, как на войне.

Вспоминая былое

Время идёт, совсем недавно в Шамалганском акимате числилось 22 ветерана Великой Отечественной войны, а сейчас их осталось только двое, да и те не смогли прийти на встречу, организованную им женской колонией Жаугашты. Однако она всё же состоялась. Пришли на неё ветераны трудового фронта, приравненные к ветеранам ВОВ. Планировали в 10 утра, но собирать их пришлось целый час, и за каждым ездили на машине домой. Приехали школьники со всего Карасайского района, чтобы приветствовать ветеранов. Концерт проходил на улице, за стенами колонии и длился полтора часа. А перед этим девчонки и мальчишки, чтобы те, кто пришёл на них посмотреть, не скучали, пытались как-то скрасить ожидание. Они собирали в округе полевые цветы и дарили ветеранам.

С приветственным словом выступил подполковник юстиции, начальник учреждения ЛА-155/4 Талгат Шарибаев. От лица Управления юстиции он пожелал всем долгой жизни, крепкого здоровья, благополучия и взаимопонимания в семье, и в любых ситуациях не терять оптимизма. Затем ветеранам подарили розы, гвоздики и небольшие подарки.

День выдался солнечный, и было даже жарко. Присутствующие увидели танцы, наверное, всех народов мира. Здесь были дети 3-4 классов и старшеклассники. Как символ мира в одном из танцев в небо взмыли голуби. По окончании концерта ветеранов пригласили на праздничный обед. Здесь каждый из них рассказал, чем он занимался, когда началась война.

Тулепову Абдыкадыру сейчас 76 лет. Он не был на фронте, когда началась война, ему было только 8 лет, но он помнит, как они в таком возрасте помогали взрослым работать в поле, собирали колоски пшеницы тогда, когда уже она была скошена, и всё сдавали в фонд фронта. В женской колонии он работал директором школы для несовершеннолетних осужденных, школу для взрослых открыли только в 2003 году.

23 года проработал водителем Иван Коновалов, все время он возил начальников колонии.

Амирбаю Шонбаеву было 12 лет, когда началась война. Он, как и его сверстники, днём учился, а ночью они работали, кто на току, кто сено косил, кто коров доил. Холод, голод, нечего было носить, обувь вырезали из отработанных шин. Вспоминать тяжело, но и забыть трудно. Последние годы перед пенсией работал в колонии, 9 лет был заместителем начальника, 8 лет – начальником. Говорит, что их колония и в советское время и сейчас была передовой, здесь и воспитательная работа ведётся, и осужденные почти все трудоустроены.

Кто-то за столом вспомнил, что не только людям было тяжело, но и животным тоже, особенно коровам, ведь на них днём пахали землю, а ночью доили. Люди выходили в поле работать, ведь там хоть как-то кормили, домой же ничего нельзя взять, за горсть пшеницы или килограмм яблок можно было получить тюремный срок.

Вспомнили и про то, что в советское время все работали. За то, что месяц-полтора находишься без работы, могли также посадить. Людмила Налимова в советское время работала старшим инспектором по трудоустройству бывших осужденных. Она приезжала в колонии и сопровождала тех, кто выходил на свободу, до самого их места жительства, либо до поезда, на котором они должны уехать домой. Но случалось всякое. Бывало, бывшая осужденная перед самым отходом поезда прыгала под рельсы и убегала на другую сторону железной дороги, поезд трогался. Однажды Людмила из-за такой вот чуть сама не попала под колеса поезда. До сих пор дух перехватывает, когда вспоминает.

Сегодня праздник у девчат

Обед в самом разгаре. В это время в колонии шли суды по условно-досрочному освобождению. Позвонили из зоны и начальник и его заместитель Анастасия Астапова, извинившись, ушли в колонию. Буквально через полчаса вернулись вместе с председателем Илийского районного суда Кибеком Мухановым. Он поздравил ветеранов с Днем Победы, сказав, что благодаря этой дате 24 осужденные женщины получили условно-досрочное освобождение. За столом все порадовались и выразили уверенность, что, выйдя на волю, они обретут должное место в жизни и больше никогда сюда не вернутся.

Но в колонии не только прошли суды. Начиная с первого мая, девушки готовили композиции и концертные программы. Здесь мы встретились со Светланой Сорокалетовой, жизнерадостной, несмотря на все невзгоды, которые ей пришлось перенести. Сидит она в колонии уже 5 лет по довольно серьезной 4-й части статьи 259 – торговля наркотиками. Как рассказывает сама Света, она решила съездить в отпуск в Казахстан. В Омске ей посоветовали, что на такси она доедет гораздо быстрее. Устроившись пятой пассажиркой, она спокойно задремала. Проснулась на таможне в окружении понятых и полиции. Водителя автомобиля и других пассажиров не было. При осмотре машины обнаружили наркотики, о которых она вообще ничего не знала. Она ни разу не признала своей вины, писала во все инстанции, приезжали родственники из России, но и они ничем помочь не смогли.

Я встречалась с ней и раньше, всегда она была среди девушек, которые участвовали в конкурсах, концертах. Кому-то помогала, за кого-то болела. А в перерыве между концертными номерами и сама пела. Света художник-оформитель и всё, что было нарисовано, написано, её рук дело. Спрашиваю, по-прежнему она пишет во все инстанции, что не виновна или успокоилась?

– Да что писать, у меня уже срок подходит на колонное поселение или на УДО. А потом, я же замуж вышли, муж теперь этим занимается.

– Как? За кого? Он из России приехал?

– Нет, он из Алматы, я теперь гражданка Казахстана.

– Я очень рада за тебя, но как вы познакомились?

– Девушка у нас тут одна сидела, она освободилась. Праздновала свой день рождения, пришли гости, а среди них и мой теперешний муж. Она показывала фотографии девчонок и мою то же. Он попросил адрес и написал письмо. Стали переписываться, а в феврале этого года он первый раз приехал на короткое свидание, а 14 апреля приехал уже с сотрудницей ЗАГСа, дружкой, и нас расписали.

– Это была настоящая свадьба, – продолжает Света. – Три часа с нами была замполит, моя подружка, его дружка, мы пили безалкогольные напитки, ели пирожные и торты, а затем нам дали законные три дня свидания. За нас радовалась вся колония, и девчонки пытались попасть к нам, чтобы поздравить и хоть какую-то безделушку, но подарить.

Рисует она действительно хорошо и уверена, что на воле ей найдётся место и как художнику-оформителю и как дизайнеру. Глаза её светились, она кисть макала в краску и заканчивала композицию «Четыре года шла война». Девчонки колонии выучили стихи, пошили костюмы, кто-то из них выступит в композиции последний раз, поскольку попали под условно-досрочное освобождение.

Танцуют все

В женской колонии учреждения ЛА-155/4 женщины подготовили большую программу «Танцы народов Казахстана» После концерта прошли спортивные соревнования, затем праздничный обед.

Такие же праздничные мероприятия прошли и в других исправительных учреждениях Алматинской области. Как правило, во всех программах – концерт, спортивные соревнования и праздничный обед. Средства на проведение таких мероприятий выделяет администрация учреждений, не отказываются от помощи общественных и религиозных объединений, а также родственников осужденных

ВОЛЯ ДОЛГОЖДАННАЯ И ЖЕСТОКАЯ…

Так уж устроена жизнь, что, однажды оступившись и попав в места лишения свободы, у человека бывает много времени подумать о том, как он будет жить дальше, вернувшись в нормальную жизнь, в общество, к родным и друзьям. Кто-то решает всё резко поменять и начать жизнь с чистого листа. Но так ли просто это сделать?

В этой колонии отбывают наказание за тяжкие и особо тяжкие преступления: разбой, грабёж, убийство, изготовление и сбыт наркотиков. Сроки у всех немалые: от 3 до 12 лет и больше. Говорят, что в первые месяцы пребывание в колонии многих охватывает отчаяние. Со временем они приспосабливаются и к тюремному сленгу, и к непростым взаимоотношениям между осужденными, и к режиму. Но, что самое страшное, женщины привыкают жить в неволе.

Ирина Якупова долгое время работала заместителем начальника женской колонии в Карагандинской области. Её память сохранила истории о женщинах, по воле судьбы оказавшихся за колючей проволокой.

«ХОЧУ ДОМОЙ, В ЗОНУ!»

Кира попала в колонии из «малолетки» (колонии для несовершеннолетних). Осудили её за хранение наркотиков. После освобождения через верующих нашла жильё, устроилась на работу. Но на свободе необходимо было обо всём думать самой. Проблемы возникали одна за другой, а как их решать, бывшая зэчка просто не знала. Чужая в этом мире, девушка не смогла приспособиться к жизни на воле. Свою судьбу она выбрала сама: пришла в полицию, написала явку с повинной, взяла на себя чужое преступление и… снова оказалась в родной стихии.

В колонии для Киры всё родное, её уважают, прислушиваются к её мнению, она участвует во всех мероприятиях. Только здесь, в зоне, у неё проявляются таланты, организаторские способности и лидерские качества. Здесь она впервые встала на лыжи, участвовала в спортивных соревнованиях. Срок Кире дали небольшой, режим она не нарушала, и её опять представили к условно-досрочному освобождению.

На воле у Киры ни отца, ни матери. Где-то далеко в России живут брат и сестра. С ними девушка хотела жить одной семьей. Администрация помогла разыскать близких, наладить с ними переписку. Родственники согласились принять родную кровь. Освободившись, она уехала в Россию.

Жизнь оказалась сложнее. Бабушка, с которой сестра и брат живут вместе, с первого дня отнеслась к ней с подозрением. Для старушки Кира не только чужая, пожилая женщина видела в ней потенциальную преступницу. Воистину порой бывшим заключенным жизни не хватает, чтобы реабилитировать себя в глазах окружающих.

В общем, Кира вернулась в Казахстан. Поселилась в Карагандинской области. КСК дал ей комнату, обеспечил работой. Прошло немного времени, и Кира позвонила в колонию. Сквозь слёзы девушка жаловалась на жизнь. Говорила, что на свободе больше жить невмоготу. От постоянных проблем, которые она решить не в состоянии, голова идёт кругом. Заранее просит прощения у администрации колонии, что для неё старались всё сделать, а она не оправдала надежд. И хотя преступления больше совершать не хочет, в зону вернётся наверняка. Не исключено, что возьмёт на себя дело посерьёзнее, тянущее на солидный срок. Слово Кира «сдержала», и снова оказалась «дома» – в колонии.

«НЕНАВИЖУ»

В этой же колонии уже второй раз за убийство отбывала наказание Тамара. Мужской характер, всё тело в татуировках, а на лбу написано – «Ненавижу».

Она действительно была колючая, как ёжик, общаться с ней – проблема не только сотрудников зоны, но и осужденных. По-человечески она относилась только к своим детям. Любимые две дочки и сын жили в детском доме. В течение четырех лет, которые женщина отбывала наказание, воспитательница привозила их на свидание. Это было единственной радостью Тамары.

Старшая дочь ушибла ногу. Появилась опухоль, которая переросла в саркому. 15-летню девочку поместили в онкоцентр. Мать очень переживала, что не может быть рядом, что ничем не может помочь, когда дочери так плохо.

Помощь пришла неожиданно. В колонию зачастили служители римско-католической церкви. Они поддерживали осужденных не только духовно, но и материально. Узнав о больной девочке, отец Эдуардо тут же связался с живущим в Италии братом. Из Милана прислали дорогое лекарство. К сожалению, красивая, высокая девочка лишилась ноги. Представители администрации, бывая в городе, навещали подростка, беседовали с врачами. Сотрудники колонии предлагали сдать кровь. Это готовы были сделать и осужденные. Однако им отказали, поскольку те и другие относятся к группе риска.

Вся «зона» интересовалась здоровьем девочки. Когда постоянно нарушающая режим Тамара увидела доброе к себе и ребёнку отношение, она изменилась буквально на глазах. Как-то администрация колонии предложила ей поехать в больницу к дочери, правда, под конвоем. Тамара не поверила.

Спустя время заключённую предупредили: есть возможность получить условно-досрочное освобождение. Нужно только не нарушать режим и погасить полученные взыскания. Между тем, проникшись её бедой, администрация ходатайствовала перед судом об удовлетворении представления на условно-досрочное освобождение женщины…

Тамара нашла приют у католиков. Служители храма помогли с жильём, предоставили работу. Появилась возможность забрать детей из детского дома. Женщина поняла, не одинока она в этом мире, и люди в нём живущие – добрые. Они не только могут сочувствовать, сопереживать, но и помочь. Тамара поверила в Бога. Свела со лба татуировку. Как в дальнейшем сложилась её судьба, неизвестно. Но в последующие годы она в колонию не возвращалась.

БАЛЕРИНА

Нику осудили за хранение наркотиков. Срок дали небольшой. Единственная дочь у родителей. Стройная, красивая, с высшим образованием. Она танцевала в группе своей мамы-балетмейстера. Представитель, так называемой золотой молодёжи, у которой всё было.

Ника отличалась от других осужденных стремлением жить. Эрудированна, грамотна, умна, коммуникабельна, она могла найти язык со всеми осужденными и администрацией. Активно готовила к выступлению балетные номера.

Пока Ника отбывала срок, родители переехали в Россию. Они просили сообщить дату её освобождения, чтобы приехать за дочерью.

Но по амнистии Ника освободилась намного раньше, и держать её в «зоне» не смогли. Она собиралась сама ехать к родителям, однако прежде заехать в Алмату забрать документы на квартире, где жила перед тем, как попасть в колонию.

Как девушка потом рассказывала, в Алмате у неё появился страшный соблазн уколоться. Встретив друзей-наркоманов, два месяца не видела солнца. Всё это время не выходила из наркотического опьянения, пока эту «яму» ни накрыла полиция. Так Ника снова попала в ту же колонию.

Родители рассердились настолько, что даже не хотели иметь с ней ничего общего. Прошло время, дочь они простили. Снова стали писать и звонить в колонию, просили не отпускать Нику, пока за ней не приедут мать или отец.

Ника снова участвовала в самодеятельности, режим не нарушала, имела много поощрений и досрочно вышла на свободу. На этот раз её родителей заранее предупредили, что представление на условно-досрочное освобождение дочери уже в суде, есть шанс забрать дочь, а значит, нужно быть готовым к этой встрече в любой момент.

На воле Нику, не без помощи администрации колонии, поселили в поселке. Отец забрал её через два дня. Она снова танцует у своей мамы в труппе авангардного балета. Родители написали благодарственное письмо в колонию за человеческое отношение к дочери…

Руслана отдала подруге

Как-то нам удалось побывать в колонии во время амнистии. На свободу выходили сразу 20 женщин, и среди них была молодая мама с трехлетним Русланом.

Родился он у неё в неволе, благодаря чему она получила не только послабления в режиме, но и попала под амнистию.

Мая, так её звали, попросила нас подвезти её до города, где жила её подруга, отбывавшая с ней срок, но освободившаяся раньше. По документам она должна была выехать в п. Боралдай по месту прописки, однако она нам сказала, что там её никто не ждёт. Так получилось, что дом, в котором она жила с матерью и младшей сестрёнкой, мать под давлением родственников продала. Сестрёнку оставила тёте, а сама куда-то уехала. Никто не знает, где она, а ехать к тёте, которая содержит младшую сестрёнку, она не хочет. К тому же, кому нужна она с таким вот подарком, маленьким сыном на руках?

Мы взяли у неё номер телефона подруги и оставили там, где она просила. Я сама лично звонила по этому номеру, он не отвечал. Но водитель с ней общался и рассказал нам, что наша знакомая через день уже стояла на ул. Саина в ожидании клиентов. Через три месяца она снова подсела на наркотики, а ещё через три вообще исчезла куда-то, оставив ребёнка своей подруге.

КРАСАВИЦА С НОЖОМ

Иногда ссора возникает на пустом месте из-за какой-то мелочи, а заканчивается уголовной статьёй. Тогда уже конфликт вовлекаются многие люди, в том числе и те, кто по закону обязан заниматься его разрешением. Но от этого никому не становится легче. Плохо, что человек живёт не только разумом, но и эмоциями, и тогда обида берёт верх над всеми другими чувствами. Одна из главным причин наших больших и малых бед – неумение прощать.

Зависть

Наташа росла с мамой. Была доброй и отзывчивой девушкой, особых хлопот не доставляла. Вот только эмоциональный характер делал её легко ранимой. Окончив школу, поступила в институт на заочное отделение. Работать пошла в ночной клуб ди-джеем. Там работала и Оксана. Дружбы между ними не возникло. Наташа, хоть и была старше Оксаны на три года, выглядела моложе. Её светлые волосы, пышные и от рождения кудрявые, также смотрелись лучше. Точеную фигуру Наташи всегда облегали узкие модные юбочки или брюки.

Ребята, приходившие в клуб, чаще обращали внимание на общительную Наташу, что задевало Оксану, и она смотрела на неё не только с завистью, но и со злобой. Ей казалось, что Наталья притворяется такой, а на самом деле сущность её отвратительна. Оксана не только думала так, она говорила об этом всем, кто знал обеих девушек. При встрече она также могла высказать всё, что думала о Наталье, но та просто не обращала внимания. Это ещё больше оскорбляло и злило.

С Антоном Оксана познакомилась в этом же ночном клубе. Он приходил с друзьями и один, ждал, когда она закончит работу, провожал домой. Но потом из-за какого-то пустяка они поссорились. Оксана звонила Антону домой, но он не хотел разговаривать. Затаив обиду, она решила, что во всем виновата Наташа.

Роковая ночь

В ту роковую ночь кто-то сказал Оксане, что Антон находится в клубе, хочет дождаться Наташу и проводить её домой. Оксана в эту смену не работала. Позвонила знакомым парням, попросила сопроводить её в ночной клуб, чтобы разобраться с Натальей. По дороге они зашли в кафе, изрядно там выпили, погуляли по ночному городу. Один из друзей, Алексей, уговаривал девушку не устраивать разборки. Мол, Антон в Алматы не единственный парень, вокруг красавцев хватает, пусть лучше на них обратит своё внимание. Затем они купили ещё бутылку коньяка и выпили её прямо на улице. Второй парень Костя вдруг стал агрессивным. Он приставал к прохожим, задирался и сказал Оксане, что согласен идти с ней в ночной клуб и побить обидчицу. Спиртное и Оксану сделало храброй и сильной, она даже представляла себя Никитой из сериала, демонстрируя свои способности случайным прохожим.

Было уже около четырёх утра. Наталья, отработав смену, собиралась домой, но увидела за столиком бывшего директора клуба. Он поздоровался и пригласил за стол, за которым сидели его друг и две девушки. Не успели они обменяться любезностями, как возле них появилась Оксана, и сразу стала оскорблять Наталью. Причём обращалась она не только к ней, но и к тем, кто сидел за столом.

– Имей совесть, – не выдержала Наталья, – ты что ерунду несёшь? Люди отдыхают, им совсем не интересны твои излияния. Иди-ка ты, пока охранников не позвали.

Оксана схватила её за руку и два раза толкнула со словами: «Чего сидишь?» и буквально вытащила её из-за стола, а потом и из клуба на улицу, где продолжала оскорблять и предъявлять непонятные претензии, а затем ударила Наталью по лицу, после чего стала бить ногами. Когда их разняли, Наталья в состоянии шока забежала в клуб и хотела попросить охранников не впускать Оксану. К сожалению, их не оказалось на месте. На посудном столе официантов девушка увидела нож, схватила его и побежала на улицу.

В результате, Оксана в эту ночь попала в больницу с ножевым ранением в живот, как говорится в судебно-медицинской экспертизе: «… получила колото-резаное ранение в брюшную полость, относящееся по степени тяжести к тяжкому вреду здоровья по признаку опасности для жизни». На Наталью завели уголовное дело.

Отказаться от вражды

При допросе свидетели, сторонники Оксаны и Натальи, давали противоречивые показания, порой граничащие с очевидным-невероятным. К примеру, Наталья и её представители в суде заявили, что Оксана просто нечаянно упала на нож, который был в руках у Натальи. Как в том анекдоте, где следователь, изучая дело, говорит: «Надо же, какое страшное самоубийство. Чистил картошку, упал на нож, и так 28 раз».

Из показаний очевидцев:

– Когда дерущихся девушек разняли, то Наталью долго держали, она была в ярости и не хотела прощать Оксану. Она ушла в клуб и оттуда вернулась с ножом.

– Оксана отошла в сторону и ждала, когда приятели вынесут её сумку. В это время из клуба выбежала Наталья, её хотел остановить один из парней, но она укусила его за руку. Тогда он, схватив Оксану за руку, побежал, но ударился головой о дерево и упал. Когда пришёл в себя, рядом с ним лежала раненая Оксана.

Одни свидетели говорили, что Наталья хотела возобновить драку. Она вернулась в клуб, сняла серёжки, подобрала в пучок волосы. Другие возражали, говоря, что серёжек на ней вообще не было, а волосы подобрала, потому что они были растрепаны, ведь девушки не только дрались, но и таскали друг друга за космы. Одни говорили, что после удара ножом Наталья сказала, что кровь пошла, теперь и допинать можно. Другие возражали, говоря, что ничего подобного не было.

Имелись в деле характеристики на обеих девушек. Оксану описывали, как любительницу посплетничать, говорить о людях плохое, делать кому-то больно. Наталья же «вежливая, внимательная, отзывчивая, ответственная, активная, организованная, исполнительная, пунктуальная, требовательная, порядочная, добрая, общительная, коммуникабельная, но эмоциональная…»

Суд приговорил

Суд учёл все положительные и отрицательные характеристики девушек и приговорил Наталью к минимальному сроку наказания с лишением свободы на три года по ст. 103 ч.1 за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

На один из праздников, посещая исправительное учреждение, мы встретились с Натальей. Она вела концерт, который подготовили осужденные. Мы смотрели на неё и не могли представить с ножом красавицу, фотография которой украсила бы любой гламурный журнал.

То, что мы не научились прощать, часто можно видеть и на семейных «разборках», когда близкие, родные люди выплёскивают друг на друга ушаты грязи, не гнушаясь никакими, даже интимными подробностями.

Мы не умеем прощать, наслаивая новые обиды на старые. Но чтобы нам не ждать ответных ударов, нужно учиться не только прощать, но и бережно относиться друг к другу. И всегда помнить, что на месте противника можешь оказаться и сам…

ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ

В этот раз день открытых дверей совпал с Днем защиты детей. Но входили сюда, конечно, родственники и приглашённые журналисты. У всех тщательно проверяли содержимое сумок при входе и при выходе.

Радовались встрече матери с детьми, бабушки с внуками, жёны с мужьями, а потом все вместе смотрели концерт, подготовленный осужденными. Девчонки совсем юные, по 14-15 лет, пели песни на казахском и русском языках: «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет мама!», «Куда уходит детство?» … И как будто слышали ответ, что детство ушло, а юность проходит в колонии… Несовершеннолетних здесь 19. Двое из них отбывают срок за наркотики, остальные осуждены за тяжкие преступления: грабёж, разбой, убийство… Но на сцене они, как настоящие артистки танцуют, поют и глаза у них живые и счастливые.

Вот на сцене клоуны. «Кукла Маша» выходит из коробки на носочках, садится на шпагат, ездит на одном колесе, жонглирует. В следующий раз та же актриса танцует «Чангу», матросский танец. Когда мы обратились к ней с вопросами, сказала, что, видимо, судьбе так угодно, чтобы она развлекала публику в неволе.

Ирина Черкасова в свое время закончила цирковое училище в Москве, студию эстрадного циркового искусства в Ташкенте, в 1980 году была лауреатом международного конкурса артистов цирка в Ташкенте. Вышла замуж, дочка родилась с ДЦП. Узнав об этом, муж ушёл от неё. А она от ребёнка не отказалась, за два года подняла Арти на ноги. Но произошла трагедия.

Хотела Ирина забрать свои две тысячи долларов у должников, пошла к ним с дальним родственником. Должницы не хотели отдавать денег, оскорбляли и выгоняли из дома. Родственник не выдержал и убил мать и дочь из пистолета. Чтобы избежать ответственности, всю вину свалил на Ирину, а когда же стал говорить правду, его нашли в камере повешенным. Суд определил ей наказание в 20 лет лишения свободы. Она писала кассационные жалобы, и вроде бы с неё сняли 8 лет, но срок почему-то остался тот же: 20 лет.

Сейчас её дочка находится у сестры (с которой они близнецы) в Германии. Когда Арти увидела в аэропорту свою тётю Марину, бросилась к ней с криком «Мама!». Об этом ей рассказывала мама, которой сейчас 72 года и живёт она в Шымкенте. Думает Ирина о свободе, о своей маме и дочке, которая зовёт мамой её сестру.

Не знаю, насколько правдива эта история, но чисто по-человечески хочется верить…

Затем журналисты побывали в Доме ребёнка колонии. Сегодня здесь в трех возрастных группах содержится 23 ребёнка. К грудничковым мамы приходят через каждые 3 часа, к ходунковым и старшим – два раза в день.

Они общаются со своими детьми, гуляют возле Дома ребёнка. Посмотрели мы на деток, и не увидели разницы между ними и теми, кого каждый день встречаем на улицах города. Одеты неплохо, в большие манежи помещается несколько ребятишек, много игрушек, новенькие коляски для прогулок. Мы смотрели на всё это, и каждый из нас думал, а что ожидает этих малышей в дальнейшем, какая жизнь? В колонии они будут до 3-х лет. Если у мамы не закончится срок, а родственники не захотят взять на время ребёнка к себе, то его отправят в городской детский дом. Но если даже он выйдет на волю с мамой…

Дети, рожденные в неволе, становятся как бы ангелами-хранителями своих матерей, поскольку с рождением ребёнка мамам положены некоторые льготы и послабление в режиме. Но не всех их ждёт счастливое детство в семье, где их будут любить и жалеть. Некоторые мамы, не доехав до города, оставляют детей почти у стен колонии. Не будут ли они через много лет искать друг друга через программу «Жди меня!»? Один будет говорить, что прощает всё маме, а мама будет взывать к брошенному ребёнку и просить у него прощения.

Очень много у меня было бесед и с теми, кто уже вышел на волю. Люди редко осознают вину, ещё реже говорят, что осудили правильно. Они все красиво рассуждают о жизни, о работе, планы строят. А на воле спешат «нагнать упущенное», «отдохнуть», а вовсе не работать. Я никого не осуждаю, ситуации бывают разные, зачастую у многих из них нет жилья, возможности устроиться на работу, но, хочу обратить внимание на проблему… Её пытаются решить частные лица, создавая реабилитационные центры для бывших осужденных, принимая их в свой дом. Этим занимаются религиозные объединения, церкви.

Людям надо верить. Но видела я председателей общественных фондов, у которых бывшие осужденные выносили из дома всё, что могли унести. Видела доверчивых батюшек – у них бывшие осужденные, наркоманы, алкоголики днём били поклоны перед иконами, а ночью продавали стройматериалы на ремонт церкви, чтобы купить спиртное и наркотики. Думаю, что проблемы реабилитации и устройства на работу должны быть всё-таки прерогативой государства.

Сотрудники пенитенциарной системы делают для осужденных всё возможное, чтобы те вышли на волю с документами, аттестатом зрелости и с профессией. Но потом жизнь подопечных уже не в их компетенции…

ЖЕСТОКИЙ МИР ПОДРОСТКОВ

Читаю очередное дело по подросткам и вспоминаю фильм «Чучело» с Кристиной Орбакайте в главной роли. Пытаюсь понять, почему подростки бывают такими жестокими. Вспоминаю свой максималистский мир, когда вместо признания получали мы одни подзатыльники. Помню, тогда я сравнивала подростка с котёнком, который всё на своём пути ломает, рушит. Когтями зацепит скатерть и всё, что на ней, окажется на полу. Повиснет на шторе и гардиной получит по голове. А от хозяев – пинки и затрещины.

В результате, превратившись во взрослого кота, становится бывший котёнок спокойным и даже ленивым, и за это спит с хозяевами в обнимку. Мы же от окружающих, от взрослых получали затрещины. Но не от своих сверстников…

Достоевский посвятил подростку целый роман, который так и называется «Подросток». Что же в нём такого замечательного, в этом ещё не взрослом, но уже не ребёнке?

Диляра росла в неблагополучной семье. Отца своего не помнит, а отчим с матерью пребывали постоянно в пьяном угаре. Есть в доме всегда было нечего, а дешевой суррогатной водки или самодельного вина – хоть отбавляй. Когда мать лишили родительских прав, бабушка добилась опекунства и 10-летнюю Диляру забрала к себе. Жили на пенсию, излишества не было ни в еде, ни в одежде. Бабушка старалась больше уделять внимания внучке, но Диляре это не очень нравилось. Она уходила из дома, говоря, что идёт проведать мать, на самом деле находила таких же друзей и проводила с ними время.

Не раз приходилось бабушке забирать её из полиции, куда она попадала за бродяжничество. Диляра вместе с бабушкой давали клятвенное заверение, что больше такого не повторится, поскольку в полиции предупреждали: ещё раз, и пойдёт Диляра жить в детский дом, а то и вообще в колонию.

Закончила только 8 классов. Учиться дальше не смогла заставить даже комиссия по делам несовершеннолетних. Частенько бабушка заставала внучку с сигаретой во рту, но та на замечания совершенно не реагировала. То, что Диляра ещё и выпивала, узнала бабушка уже на суде.

Параллельно в этом же мире жила другая 15-летняя девочка Оля, у которой и родителей полный комплект, и бабушка старенькая, и в доме достаток.

Пошла как-то Оля в аптеку купить лекарство бабушке и встретила Диляру – та училась в их школе всего неделю, но запомнила Олю. И она узнала Диляру. Остановилась, поболтали немножко, зашли в киоск к знакомой Диляры, там посидели. Перед уходом Оли Диляра сказала, чтобы та купила и принесла в киоск бутылку водки. Оля пообещала, если останутся деньги, которые ей дали на лекарства. Однако обещание это восприняла не серьёзно, нужно было возвращаться домой, да и денег, в общем-то, не осталось. И забыла об этом.

Но киоск, в котором было дано обещание, никак нельзя было обойти, выйдя из дома, и Оля вскоре снова оказалась в этом киоске рядом с Дилярой. Выслушала претензии о том, что не сдержала обещание, молча пожала плечами и не могла понять, почему она должна была покупать водку? Тогда Диляра вывела Олю на улицу и стала бить. На крики Оли из киоска выскочил парень и оттащил Диляру в сторону.

Увидев Олю с синяками на всё лицо, две одноклассницы решили наказать Диляру. С воинственным видом подошли к киоску, вызвали её на улицу, но та не стала ссориться, а предложила распить бутылочку, после чего, став «своими в доску» вместе пошли искать Олю, а найдя, увели в сквер, где уже вместе и по очереди стали её избивать. Смешно было смотреть, как их одноклассница-отличница, у которой в классном журнале нет даже четверок, сейчас выглядит жалкой, беспомощной нищенкой. Диляра взяла в руки палку, грозила выколоть глаза Оле, затем перочинным ножичком отрезать палец на руке, и вообще убить. Продолжалось всё часа четыре, но Оле казалось вечностью. Девчонки бросили её там же, в сквере, и спокойно ушли по домам.

Оля смогла подняться и лечь на скамейку, на которой её нашли родители. Разыскать Диляру и двух одноклассниц особого труда не составило. Они никуда и не прятались, уверенные в своей безнаказанности. Родители Оли написали заявление в полицию, указав обидчицей только Диляру, поскольку родители одноклассниц просили прощение и у родителей Оли, и у неё самой. За одноклассниц вступился совет школы, осудив на собрании и взяв над ними шефство.

Суд действия Диляры оценил в два года лишения свободы, но счёл возможным считать наказание условным с испытательным сроком в один год.

Хочется верить, что этот год не будет всего лишь трамплином в места не столь отдалённые.

ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ В ЗОНЕ НЕ ОБСУЖДАЮТ

Жизнь, происходящая за колючей проволокой, волнует многих, даже законопослушных. Её боятся, к ней не стремятся, но в подсознании всегда звучит фраза: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Дурак учится на своих ошибках, умный – на чужих. Только понимаем это гораздо позже. Об этом наша история, позвучавшая из уст женщины, отбывавшей срок в колонии Жаугашты. Она пришла в редакцию в 2004 году, когда уже полгода была на свободе.

Три года тюремными решётками позади. Вспоминать тяжело, но и забыть непросто. Вера в совершенстве знает английский, но преподавать в зоне или делать какие-то переводы для администрации желания не изъявила. По ту сторону колючей проволоки свои законы, и отрываться от коллектива, в который попала по воле судьбы, основной массой не приемлемо. Тем более что на воле у неё никого не осталось и ждать, что кто-то пришлёт посылку или хотя бы пачку сигарет, смысла нет. Но выживать надо, а потому соблюдать те неписаные законы, которыми здесь живут.

Как она жила все это время? Как живут там другие, и по каким статьям попадают туда женщины? Рассказ её я записала почти дословно, стараясь передать максимально Верино понимание и видение ситуации.

Большой процент женщин сидит по статье 259 – употребление, изготовление и сбыт наркотиков. И следом, что очень удивляет, идёт статья 96 – убийство. Если в мужских колониях многие попадают по части 1 (нечаянное убийство или убийство на бытовой почве), то здесь больше части 2, 3, 4, т.е. убийства более жестокие, а также детоубийство. Затем идёт статья 176 – воровство и очень мало статей, по которой сидела Вера – 177-я ч. 2.3 – мошенничество. На всю зону таких было трое. В основном под категорию мошенничества попадают те, кто совершил финансовое преступление, это, в принципе, должны быть гражданские дела.

– На мой взгляд, – продолжает рассказ Вера, – это недоработка законодательства. Попадая туда, человек не может вернуть деньги, которые получил в результате мошенничества, а его нужно было бы поставить в такие условия, чтобы он отработал и вернул их. Фактически для государства и самого осужденного это время бывает просто потерянным.

– Законно ли ты была осуждена?

– Думаю, что я не совсем правильно вела бизнес. Однако юридическую неграмотность пыталась преодолеть с помощью юристов, без которых не подписала ни одного договора, заключенного с клиентами. Вообще по этим статьям сидят люди грамотные, имеющие высшее образование. Как к ним относятся в зоне? Как всякие невежественные люди, которые путём унижения стоящих выше их, стараются возвыситься сами. Для этого используют любую возможность. Чем ты лучше меня? Много читаешь, хочешь что-то знать, а находишься здесь же, с нами, и к нам на работу нанимаешься.

Я читала много, брала книги у заключённых, и потом за это отрабатывала или платила им сигаретами. Чтение там – роскошь. Если же человек с высшим образованием может реализовать свои знания, то к нему относятся, как к элите. Лично я такой возможностью не воспользовалась, однако предпочитала не выделяться из общей массы. Ходила на тяжелые, грязные работы, такие, как разгрузка и погрузка угля. А если могла помочь в чем-то, делала это просто так. Преподавание – вопрос принципиальный. Хотя, если бы согласилась, освободили бы от грязных работ, находилась бы в тепле, однако посчитала, что лучше быть с коллективом. И не потому, что боялась зависти или ещё чего-то, этого и так там хватает.

– Отвернулся бы коллектив, если бы пошла преподавать?

– Нет. Но отношение было бы другое. Там каждый должен отработать в сутки по 2 часа на общественных работах. Хотя многие ухитряются от этого отлынивать. Нанимают вместо себя таких, как я. Администрацией это не поощряется, однако я сознательно шла на нарушения, поскольку мне надо было себя обрабатывать. Там за всё платят сигаретами, а за них можно купить всё: калоши, гамаши, обувь. Продают заключенные, получающие поддержку с воли (посылки, передачи, деньги). Они, в свою очередь, сигаретами платят другим за какие-то услуги. Ни возраст, ни здоровье не позволили мне получить место на фабрике.

Прожиточный минимум, который предоставляет зона, вполне нормальный для жизнеобеспечения. Питание сносное и рациональное. У меня там ни разу не было желудочного или кишечного отравления. Все эти каши, диета очень даже полезны. Я избавилась от гипертонии третьей стадии. Из-за того, что не было сладкого, норма соли. Разносолов нет, но мясо, рыба – каждый день. Сигареты, табак зарабатывала, нанимаясь к заключённым на стирку, мытьё проходов, туалетов, ремонтные работы, разгрузку и погрузку угля вместо них, оказывала другие мелкие услуги: что-то зашить, починить. Клиентов хватало, и как работником мной были довольны.

Есть в зоне категория заключенных, которые называются «отрицалово». Это те, которые не признают режима и принципиально не хотят, как они говорят, работать на «ментов». Это порой странно слышать. Почему менты обязаны их обстирывать, убирать за ними, разгружать для котельной уголь? В конце концов, не на курорт же приехали. Однако многие просто развращены праздной жизнью, и ни за какие деньги не согласятся работать. Конечно, они получают хорошую поддержку с воли. Многим шлют посылки из России, дальнего зарубежья (из Германии, например). Жизнь у них в зоне такая, какую многие на свободе не видели.

– Они, наверное, и в столовую не ходят?

– В столовую обязаны ходить все. Режимники за этим следят. Но то, что там готовят, не едят. Благодаря им, у таких, как я, которые не получают поддержки с воли, всегда есть возможность зайти в столовую и попросить добавки к обеду или ужину. Работа отнимала много калорий, а потом всегда хотелось есть. Мне никогда не отказывали.

– С кем-нибудь там подружилась?

– Не то чтобы подружилась, но общалась и могу сказать, что там много таких, у которых больше обычного человеческого сострадания, понимания, чем у многих на воле. В основном, это такие же бедолаги, как и я, у которых либо не было поддержки с воли, либо была, но незначительная. Делились между собой едой, давали обувь, плащи, когда ходили на дежурства. Это не дружба, нет, это желание возместить и отдать то, что когда-то к тебе пришло. Те, кто получает с воли посылки, называются элитой, держатся обособленно, и живут с такими же «семейками», иногда берут кого-нибудь из таких, как я. Нас же, кто нанимается к ним на работу, называют категорией «чертей». Это низшая каста среди заключённых, которая не откажется ни от какой работы, чтобы заработать себе на калоши и прочее.

– Какого возраста заключённые?

– От 18 до 60-70 лет. Старых немного, но есть.

– За что сидят?

– В основном за убийства на бытовой почве. Как оказалось, в любом возрасте человека ждёт ответственность за правонарушения. Многие женщины престарелого возраста сидят за распространение и сбыт наркотиков. У них сроки от 13 до 20 лет. Самое страшное, сидят за детоубийство. Ребёнок плакал, просил есть, ударила так, что ребенок умер. Украла ребёнка у любовника за то, что тот обманул её, и убила его. В зоне не принято никого осуждать, потому что все одинаковы, праведников нет. Но что касается детоубийц, то их не особо жалуют, хотя и не обижают, но держатся от них обособленно.

И что странно, когда ещё была в СИЗО, заметила, женщины, выезжающие на суды, получали сроки гораздо больше, чем по тем же статьям мужчины. А наши «тяжеловесы» возвращались со сроками от 13 до 17 лет.

– Те, кому сейчас много лет, могут не дожить до воли…

– Наверное… Однако всё равно надеются на амнистию, на активирование по здоровью. А так, в общем-то, не сказать, что умирают в зоне от тяжелых условий. За два года, которые я там провела, было только два случая со смертельным исходом, но они поступили в зону с неизлечимыми заболеваниями. Это могло случиться и на воле. Что касается разговоров о высокой смертности в зонах, могу сказать точно, это легенда. Убедилась в этом на собственном опыте, когда меня привезли в зону почти с дистрофией и кожа слазила на ногах и руках. Через 14 дней врачи зоновской больницы поставили меня на ноги. Медики там высочайшей квалификации. Они постоянно встречаются с запущенными болезнями, очень тяжёлыми случаями. У них ограниченные возможности и, тем не менее, они, используя то, что у них есть, лечат людей, и довольно успешно. Кроме того в больничке усиленное питание. Это тоже помогает больным встать на ноги.

Есть в зоне женщины – наёмные киллеры, которые убивали за деньги. Чтобы вытрясти долг, вырезали всю семью. Эти, по-моему, не раскаиваются, считая, что такая у них работа. Те, кто торговал наркотиками, не понимают, какой вред приносят обществу. Считают себя врачами и чуть ли ни благодетелями наркоманов. К ним приходили, их просили, они продавали, они лечили. Это всего лишь способ зарабатывания денег. Ни одной не видела, которая сказала бы, да, я виновата. Может быть, я бы их вообще осуждала, если бы в в тюрьме не видела, как страдают наркоманы от ломки и как это страшно. Кто виноват в этом? Наверное, сам человек, а может быть, всё наше общество, которое не в силах помочь и, в принципе, больного человека помещает не в лечебницу, а изолирует вместе с преступниками. Это действительно проблема, но, думаю, пока человек жив, надо за него бороться.

В личную жизнь обычно никто не лезет, не любят этого, особенно жалоб. Собственная головная боль морально тяжела, а ещё кого-то выслушивать… Правда, истории о себе придумывают такие, что писатели-фантасты позавидуют. Но в основном говорят, что их подставили.

– Дети в зоне есть?

– Те дети, которые у заключённых рождаются в зоне и содержатся в детском городке. Мамы приходят к ним по часам. Я там работала на уборке территории на общественных работах. Содержание них нормальное, типа детского сада. Некоторые мамы очень самоотверженны и живут тем, что рядом с ними ребёнок. Другие же пользуются тем, что есть ребенок в детском городке и под видом того, то надо накормить его, просят конфеты, постоянно имеют процент от тех, кто получает дачки с воли. Все это благополучно спускают на чиф – крепкий чай и на курево, а до детей это всё не доходит. Есть мамочки хорошие, а есть никакие не мамочки. Некоторые, освободившись, ребёнка на волю не забирают.

Тяжелее всех переносят заключение женщины, у которых на воле остались дети. Постоянно только о них говорят, о семье. Многие попали туда, совершив преступле6ние по пьянке, и сейчас очень жалеют, раскаиваются, хотя в своих бедах обвиняют не себя, а других. Быть изолированной от детей для женщин, пожалуй, самое страшное наказание. Они морально просто умирают от разлуки с ними. Часто впадают в депрессии. Самым тяжелым бывает известие о том, что кто-то из близких на воле умер, а они не смогли даже проводить в последний путь.

– Считают ли себя виновными те, кто там отбывает срок?

– Многие любят говорить, что их подставили. Однако при изучении дел, в кулуарных беседах, когда заключённые порой теряют контроль и забывают о своих прошлых рассказах, понимаешь, что вина осужденных есть. Та же 259 статья. Наркоманы зачастую помогают торгующим сбывать наркотики либо за долги, либо из желания заработать, поскольку в розницу одна доза стоит гораздо больше, чем оптом в 10 или 20 доз. Вот и берут сразу, а потом своим же реализуют. Но настоящие наркобаронши ведут себя обособленно и ни в чём не нуждаются.

У меня к зоне отношение двоякое. Вспоминать о моральных и физических страданиях тяжело. Будучи человеком более-менее обеспеченным на воле, я там столкнулась с тем, что можно назвать чистилищем. Стала разбираться в людях и на глаз определять новичков, по какой статье пришли в зону. Видимо, образ жизни накладывает определённый отпечаток на внутренний мир человека, и он отражается на лице и в глазах.

Хотелось бы вернуться в зону, но в другом качестве. Добиться через фонды общественных организаций, чтобы помощь шла не только заключённым, но и на укрепление исправительной системы государственной службы, тех же режимников, оперативников, администрации. Работа у них тяжёлая, со сложным контингентом, их рабочий день начинается в 7-8 часов утра, а заканчивается далеко за полночь. Они успевают сделать всё для заключенных, порой забывая поесть.

Особенно напряженными бывают дни, когда приезжают с различными проверками представители общественных организаций. У заключённых тогда появляется чувство того, что они представляют какой-то интерес и значимость, что им хотят помочь. И когда кто-то из администрации или начальник отряда вдруг срывается на окрик или допускает какие-то незначительные промахи в общении с заключёнными, те грозят это использовать в материалах, когда выйдут на волю.

Есть и такие организации, которые собирают только негативные факты в работе администрации, оперативников, режимных работников, что не помогает решить проблемы. Возможно, сбор информации необходим, но делать это надо не для разобщения осужденных с администрацией, а для решения проблем взаимопонимания между этими разными группами людей. Если «воля» сажает, порой особо не разбираясь, кто прав, кто виноват, не вникая в глубину проблем, то в исполнительных учреждениях картина совершенно иная.

Я была в третьем линейном отряде Кондратьевой Карины Семигуловны. И хотя никогда к ней не обращалась и помощью её не пользовалась, очень благодарна ей, как женщина. Она даже свои личные вещи отдаёт заключённым, чтобы их одеть и обуть, делится с ними едой. Как бы ни уставала, как бы плохо себя ни чувствовала, всегда находит время выслушать жалобы, которым можно было бы и значения не придать. У меня огромное уважение к Красильникову Василию Алексеевичу, считаю его человеком очень справедливым, грамотным, который заслуженно носит погоны. Он во мне совершил какой-то переворот. После того, как я прошла суды, у меня немного пропало чувство уважения к погонам из-за того, что сталкивалась с унижениями, оскорблениями. А этот человек показал, что есть люди, в любом положении не теряющие своих чести и достоинства, и горды тем, что носят погоны. К таким можно отнести и женщин, начальников отрядов.

– Драться в зоне умеют?

– Думаю, за себя постоять смогут, кроме, конечно, любимой мной Карины Семигуловны. Она до мозга костей женщина, хоть и в милицейской форме. Её авторитета хватает просто сделать замечание или строго посмотреть, чтобы конфликта не возникло. Я никогда не работала в штабе, который организован в помощь администрации, мне не нравится эта работа. Заключенные, привлечённые к ней, имею привилегии, им больше доверяют, они этим пользуются, могут оговорить и подставить за небольшие промахи таких же заключённых.

Что касается оперативников и режимников учреждения ЛА-154/4, там администрация с каждым случаем разбирается, прежде чем назначить наказание. Наказывают обычно за драки, оскорбления администрации, саботаж работы. Драки между заключёнными происходят довольно часто и в основном из-за мелочей: кто-то что-то не так сказал, посмотрел, сделал замечание. Кода драки затяжные, вмешиваются оперативники, начинают разбираться, и участникам достаётся поровну. Мелкие драки обычно даже не разнимают, они затухают сами. Самой не приходилось с этим сталкиваться. Просто я умею уходить от конфликтов и постоять за себя, не применяя силу и оскорбления.

Этот материал был опубликован 24 апреля 2004 года. Но сейчас уже 2020 год, Вера после выхода из колонии до сих пор не имеет даже документов. Говорит, что справку об освобождении у неё взяли в полиции, сказали, что отдадут, если принесёт 100 долларов. Но мы ей уже не верим.

Переводчица Вера никогда не имела и не имеет пристрастия к алкоголю. Родители растили из нее принцессу. Они у Веры в советское время были номенклатурными работниками, у которых правили не деньги, а возможности, связи и среда обитания. Это они задавали бессмысленные вопросы тем, кто по путевке хотел съездить за границу, это они решали отказать или нет. Но дочь свою без всяких заморочек отправили учиться в Гарвардский университет в пригороде Бостона штата Америки Массачусетс.

Ни дома, ни в университете ее не учили готовить еду или убирать по дому. Дома ей говорили, что это она еще успеет научиться, когда замуж выйдет. Когда отец заболел, очень переживал за дочь и просил своего товарища не оставлять ее. А еще лучше будет, если он женится на ней. Так отцу будет спокойно жить и умереть. Друг никогда не был женат и родственников не имел. Чтобы квартира не ушла государству, решил заключить брак с Верой, когда еще отец был жив.

Когда уже не было родителей и мужа, открылись границыдальнего и ближнего зарубежья. Знание английского языка было востребовано, как никогда. Открывались предприятия по переводу и подготовке документов для сдачи в посольство принимающей страны. В одно из таких предприятий взяли Веру директором с очень хорошей зарплатой. Года три она работала там, и все у нее было замечательно. Учредители предприятия были из России, документы оформлялись через Москву.

Однажды Вера, как всегда, пришла на работу, а там все сейфы открыты, ни денег, ни документов нет. Телефоны не отвечали, а люди, обратившиеся в фирму, требовали с Веры либо свои документы, либо деньги.

Впервые она оказалась в такой ситуации. И, главное, нет рядом близких людей, которые могли заступиться за нее и помочь. Стала продавать имущество, сначала вещи, затем квартиры. Но денег все равно не хватало. Стала занимать у знакомых, а затем, не зная уже, что делать, пряталась от всех. А потом ее показали по телевизору, как мошенницу с просьбой позвонить всех, у кого она брала деньги. И всё! Она исчезла.

По выходу из заключения пришла в реабилитационный центр, где ей обещали помочь с пропиской, получить документы, но ничего такого не произошло. Она делала бесплатно переводы, а ей за это покупали сигареты и кормили. Так было везде, где она появлялась. Подошел пенсионный возраст, стаж у нее есть. Пусть нет пенсионных накоплений, но она могла бы рассчитывать хотя бы на минимальную пенсию. Но она гордая. И ни от каждого не примет услугу. А ведь, когда вышла на волю, ей казалось, что все вокруг сейчас быстренько ей все вернут. Мы иногда друг другу звоним и спрашиваем, давно ли видели Веру. В настоящее время живёт она в каком-то вагончике дачного посёлка. И вроде как привыкла уже к такой жизни…

ОМАРЖАН ТОХТИЕВ И ЕГО ВОСПИТАННИКИ

Долго не могла встретиться с Омаржаном. Каждый раз, когда звонила, он говорил, что у него поминки. Тема больная. Полгода, как не стало его дочери. Умерла при родах, оставив двоих детей. Третью девочку врачам удалось спасти, а вот маму нет. Было ей только 29 лет. Всё проходило нормально, никто не ожидал такого исхода. Об этом писала газета «Время». Там что-то такое знакомое, одни смену отработали, другие ещё не подошли, и виноватых вроде нет, и человека потеряли.

В детской колонии Омаржан проработал 10,5 лет, но, наверное, это были лучшие годы. А всего в системе исполнения наказания насчитывается 28 лет. До детской колонии шесть лет прошло в Алматинской школе милиции, должность была связана с воспитательной работой. Сейчас трудится в службе безопасности фармакологической компании.

Встретились мы с ним на работе. Я задавала вопросы, а он куда-то убегал, прибегал, кто-то ему звонил, кому-то – он. Главный вопрос, зачем работаешь, пенсии не хватает, отпал сам собой. В нём энергии, как у трехлетнего ребёнка, ему постоянно надо двигаться, а работа помогает не сойти с ума от всех трагедий жизни.

Он в 2012 году ушёл из колонии, а те, кто был тогда там в качестве осужденных до сих пор ему звонят, приезжают в гости, зовут батей. Когда спросила по поводу детей и внуков, он сказал, что взрослые они уже. Мне даже показалось, что он не подразделяет своих детей и своих воспитанников, они все его дети. Про него смело можно сказать, что чужих детей не бывает. – А добро не забывается, – говорит Омаржан.

И в этом я убедилась собственными глазами. Пока мы сидели разговаривали, позвонила женщина, спросила, как его найти и буквально через пять минут была рядом с нами с тремя пакетами тандырной самсы. Это была мама одного из воспитанников Омаржана. Когда её сын сидел, она в это время сильно болела. Говорит, если бы не Омаржан Якубович, ни сына ни её бы не было.

Воспитанники звонят и рассказывают, что у них всё хорошо, что родился второй, третий ребенок, зовут в гости. Что они работают, содержат семьи и очень благодарны своему Бате…

Собиралась встретиться ещё раз с Омаржаном, но решила, что по тексту в каждом материале всё о нём… Есть ещё материалы о тех, с кем он работал. Не один же он там был.

Вообще, надо сказать, что в детской колонии мы бывали гораздо чаще, чем в остальных. Она находится в Алматы, а потому ни одно мероприятие не проходило мимо. Сначала ходили с Диной Даутбековой, фотографом газеты Заң, затем с корреспондентом этой газеты Алтынай Жолдыбековой. И не только писали, но порой и участвовали в различных играх, к примеру, перетягивание каната. Целый день не появлялись в газете, а когда приходили, у нас спрашивали, не хотели ли нас оставить там навсегда. А мы смеялись в ответ: «Никак нет! Освобождены условно досрочно!»

Декабрь, 2003 г. «Юридическая газета»

МАЛОЛЕТКИ

Колония для несовершеннолетних в Алма-Ате была открыта в 1941 году. Ветераны рассказывают, что поначалу в ней содержалось более тысячи осужденных, а порой их число доходило и до 2-3 тысяч. Многие из них, прошедшие в те времена «малолетку», получали путёвку в преступный мир на долгие годы. Средняя школа функционирует с 1941 года.

С августа 1973 года в колонии работает профессиональная школа, где воспитанники могут получить специальности: токарь по металлу, слесарь механосборочных работ, столяр строительный, оператор ЭВМ. Если среднее образование было обязательным, то в профессиональную школу принимали по желанию.

Больше всего действует на психику детей замкнутое пространство, не всем нравится ходить строем, делать только то, что предписано распорядком дня. Сроки у большинства солидные: от 5 до 8 лет. Это означает, что попали они сюда за тяжкие преступления – насилие, разбой, убийство. В столовой обратила внимание на 14-летнего парнишку, на вид ему нет и 10 лет, а он уже сидит за попытку изнасилования ребёнка. Спрашиваю у заместителя начальника колонии по воспитательной работе Омаржана Тохтиева:

– Для чего им зону отдыха устраивать? Они бояться тюрьмы не будут.

На что он ответил, что они и не должны бояться,

– Мы, по сути, исправляем перекосы воспитания в семье, обществе. Они переступили черту, потому что не видели нормальной жизни, увлеклись тюремной романтикой, о другой им никто не рассказывал. Многие из неблагополучных семей, где родители уже находились за этой чертой. Мы хотим показать, что существует другая жизнь, в которой можно начать жизнь с чистого листа.

В столовой накрыты столы разные: для диабетиков, для ослабленных здоровьем и здоровых ребят. В рационе мясо, рыба, соки, молоко. В общем, многое из того, что не могут себе позволить, к примеру, пенсионеры. Ни один из осужденных не остается без дела. Когда Омаржан Тохтиев пришёл работать в эту колонию в 2001 году, тогда здесь содержалось 350-400 человек, а до гуманизации уголовной политики – по 1000-1500 осужденных подростков. Сейчас их 71. Их не принято называть осужденными, или спрашивать, по какой статье и за что попал. Сотрудники делают всё возможное, чтобы подростки забыли о том, что они совершили на воле, и задумались о своём будущем. Активные зарабатывают очки для условно-досрочного освобождения.

Воспитатели разъясняют Уголовный кодекс, права заключённых, священнослужители проводят богослужение. Школа оснащена компьютерами последней модели. Когда в учреждении уже было 11 компьютеров, швейцарское посольство подарило ещё 10 новых «Пентиум-4». В клубе занимаются художественной самодеятельностью, в тренажёрном зале – боксом, борьбой, другими видами спорта, в комнате отдыха играют в теннис, биллиард, также здесь изучают английский язык. Русскоязычные играют не только на гитаре, но и на домбре, исполняют песни на казахском языке. Многие из них только здесь впервые взяли в руки домбру и гитару.

Английский язык ребята начали изучать с Маргарет Сун Ок Парк. Это удивительная женщина. Скоро 10 лет, как приехала она из Нью-Йорка. По- русски и по-казахски изъясняется слабо, зато воспитанники колонии могут петь песни на английском, знают Библию и с открытым ртом ловят каждое её слово, пытаясь понять без переводчика.

Кабинет релаксации в колонии уже никого не удивляет. В нём побывали все, кто впервые попал в это учреждение. За 15 дней карантина несколько часов проводят колонисты здесь. Психолог пытается помочь адаптироваться в новых условиях пребывания, снять тревожное, депрессивное состояние. Показывают фильмы под музыку проводят аутотренинг, психотерапию.

– Закройте глаза, – спокойным голосом говорит психолог, – расслабьтесь. Представьте, что вы со своими близкими поехали на рыбалку или в горы к реке. Поют птицы, журчит ручей, шумят деревья, очень жарко. Вы подходите к ручью, опускаете в него руки. Вам хорошо.

Бывает, что на таких занятиях ребята просто засыпают и когда их будят, не хотят возвращаться. Здесь же выясняют, на каком образовании закончилась их вольная жизнь, и какой класс они будут в дальнейшем посещать. Школа начинается с 4 класса. Затем их определяют в отряд. И уже кабинет релаксации каждый отряд будет посщать по графику.

В колонии никого не называют осужденными или колонистами, здесь они воспитанники.

– Это не колония, а коммуна, – улыбаясь, говорит Омаржан Якубович. – У нас здесь самоуправление, старшего из своих же выбирают сами воспитанники.

И действительно, где бы мы ни проходили, старший в отряде отдавал команду «смирно» и докладывал Омаржану Якубовичу о себе и отряде. Нарядом, который помогал поварам и в столовой, также руководил старший из воспитанников.

71 человек обеспечены работой: делают бумажные пакеты для расфасовки муки, картонные коробочки, корзинки для подарков из отходов алматинской ковровой фабрики, шьют тапочки, прикроватные коврики, резиновые прокладки. Работает в колонии цех по изготовлению дверей и оконных рам, а также цех шаровых шарниров, и в летнее время здесь ещё один. Бизнесвумен открыла цех по изготовлению кирпичей. Трудовой кодекс в колонии соблюдают, и работают ребята по четыре часа. В производственно-технической школе получают специальности по пяти профессиям.

Омаржан Тохтиевич в начале своей деятельности практиковал выезды с воспитанниками в город. Долго к этому готовились, и страшно было: могло ведь что-то сорваться, кто-то мог просто сбежать. Однако всё прошло замечательно. Фотографии рассказывают об их пребывании в парке отдыха города Алматы. С воспитанниками сфотографировались и девушки, которые гуляли в это время по парку. В дни зимних каникул в учреждении каждый день проходят мероприятия: спортивные соревнования по футболу, волейболу, смотрят новые фильмы на видео. А в новогодние праздники каждый воспитанник получает от Деда Мороза подарки. Их привозят многочисленные общественные организации, религиозные объединения.

Ещё два года назад О. Тохтиев стал практиковать «прощальные письма». В них воспитанники просили прощения у тех, кому они своим преступлением нанесли ущерб. Не сразу им приходили ответы, в которых оттаившие сердца могли простить убийцу своего сына, дочери, мужа или отца. Они писали снова и снова. В конце концов, получали ответ. Ведь если парень действительно осознал всё то, что случилось, то всё равно уже ничего не поправить и не вернуть. Эти письма прикладывались к личному делу и были одним из пунктов исправления к условно-досрочному освобождению.

Жить так «Западло»?

Как ни грустно признать, но, не смотря на то, что колония больше похожа на пионерский лагерь, конфликты всё равно происходят. Некоторые «грамотные» ребята, попав первый раз в колонию и наслушавшись на воле, что происходит за их стенами, поначалу не хотят мыть полы, убирать территорию и вообще работать и подчиняться руководству. Но проходит совсем немного времени, и они сами понимают, что приходить в чужой монастырь нельзя со своим уставом… Они становятся, как все, а многие так преуспевают, что их ставят в пример. Участвуют в спортивных соревнованиях, художественной самодеятельности, обнаружив у себя голос или способности играть на музыкальных инструментах, писать стихи или картины.

Однако кто-то «умный» однажды им подсказал, что не приветствуется это во взрослой колонии. Что там все эти вещи называются по-другому и делать их «западло». И вот однажды 11 человек должны были уйти во взрослую колонию. Они очень этого боялись. И чтобы там их приняли нормально (вести о «подвигах» в колониях разносятся очень быстро, не все журналисты за ними успевают), они подбили всю колонию устроить в учреждении погром. Били всё, что попадало под руки в школе, на улице. Потом каждый из них скажет, что не понимал, как он пошёл на это.

Грустно ещё бывает, когда воспитанник усилиями администрации, освобождается, поступает в колледж или высшее учебное заведение совершенно бесплатно, а через некоторое время бросает его. Омаржан Якубович, наверное, со своими детьми проводит времени меньше, чем с воспитанниками. И многие из них, выйдя на свободу, пишут ему письма, благодарят за отеческую заботу. Некоторые приходят сюда с 1-2 классами образования. Был, к примеру, парнишка, чабан. Он вообще не учился в школе, но у него очень сильный голос. Срок у него небольшой, он однажды спустился с гор и увидел у девушки сотовый телефон. Ему было так интересно, что он просил её отдать его. Дело закончилось судом и лишением свободы.

Есть ребята, которых жалко отдавать во взрослую колонию. Здесь каждый занят делом, учится, приобретает специальность, работает, проявляет себя в творчестве. Один, к примеру, попав во взрослую колонию, стал употреблять наркотики. Есть в учреждении парень – мастер на все руки. Везде, где только можно, нарисованы его картины. Они на белых стенах, они на полотне. Не раз занимал он призовые места на соревнованиях.

Ему скоро 18 лет. Администрация ходатайствует, чтобы его оставили в воспитательной колонии до 20 лет. Очень все переживают за его дальнейшую судьбу. Мама у него уже много лет живёт в Германии, отца он видел один только раз, у того другая семья, и они не общаются. Ждут его старенькие дедушка и бабушка. Дедушка приходит к нему на свидание, а бабушка не может – болеет. Сам он говорит, что по выходу на волю будет поступать в художественное училище.

Другого парнишку готовят к поступлению в высшее учебное заведение. У него тоже тяжкая статья, и даже не надо спрашивать какая, чтобы заранее не сложилось о нём плохое мнение. Я в этом убедилась на практике. Встречаешься с ними, такие приветливые ребята, замечательно рассуждают о жизни, рассказывают о планах на будущее. Многие из них здесь стали верить в Бога и говорить, что видно ему угодно, чтобы они оказались в неволе. И действительно, они здесь узнают о своих талантах, о том, что очень много могут в этой жизни, нужно только правильно ею распорядиться. И всё же, как бы то ни было хорошо в колонии, с кем бы мы ни говорили, каждый из воспитанников мечтает о свободе, и не о центре реабилитации, а о родительском доме, каким бы плохим он ни был.

ДОБРЫЙ АНГЕЛ ДЕТСКОЙ КОЛОНИИ

Кто хоть раз видел эту женщину, забыть уже не сможет. По-русски и по-казахски она пока изъясняется слабо, зато все воспитанники колонии сейчас поют песни на английском, знают Библию и с открытым ртом ловят каждое её слово, пытаясь понять без переводчика. Через полгода занятий с Маргарет Сун Ок Парк им это удаётся. Рассказывают, что совсем недавно, когда приехала миссия из Великобритании, несколько воспитанников не только говорили с ними по-английски, но и служили переводчиками для других ребят. Миссионеры были в восторге.

Один из бывших воспитанников колонии поступил в университет на отделение английского языка. Маргарет очень переживала за него. Он не только поступил, но показал лучшие результаты среди других абитуриентов. Когда преподаватели спросили у Маргарет, какую методику применяет в изучении языка, она ответила:

– Просто я их очень люблю…

Маргарет Сун Ок Парк родилась в 1932 году в Японии. Закончив Восточный университет в Южной Корее, жила в Японии, затем в Нью-Йорке, работала в американской компании «Паблик Релайшиншип». Уже в зрелом возрасте пошла учиться в теологическую семинарию в Нью-Йорке, после чего стала заниматься мессионерской деятельностью. Два её сына получили образование, один работает в Токио, другой в Сеуле.

Маргарет говорит, что к её деятельности они относятся очень хорошо и по мере сил оказывают помощь в международному фонду «Милосердие», который она учредила в Алматы, на свои деньги. В уходящем году, к примеру, 30 тысяч долларов перечислил старший сын. Но помогают в работе не только родственные связи, но и различные общественные фонды, миссионерские организации, компьютерные фирмы из разных стран мира.

Спрашиваю, почему именно детская колония? Она смеется в ответ:

– Бог позвал! Я не знала, что такое УИС и детская колония, – продолжает Маргарет, – когда приехала сюда. Но меня очень хорошо приняли и подсказали пойти сюда. С тех пор я здесь.

Одному из учеников Маргарет не удалось выйти на свободу из детской колонии. Сейчас он отбывает срок наказания во взрослой колонии, но в августе будет на воле. Пишет письма, хочет вернуться в Алматы к Маргарет в реабилитационный центр, который, кстати, построила и открыла она на свои деньги. С большим усердием парень занимался английским языком и сейчас хочет не только продолжить образование, но и помогать во всем Маргарет. В этом центре он стал одним из первых. Большой дом из десяти комнат готовится принять своих временных жильцов, чтобы затем дать им путевку в жизнь. Шестеро воспитанников, вышедших на волю, проживают и продолжают обучение английскому языку.

Р. Освободился полгода назад. Месяц жил у Маргарет, но, как он говорит, «лукавый всегда пытается совратить нас с пути истинного». Р. Решил жить по-другому. Ушёл от Маргарет и пытался найти работу, находил, но через некоторое время у него возникали проблемы. Может быть, из-за того, что просто привык к вольной жизни, может быть, из-за своего вспыльчивого характера. Когда работал охранником одного из увеселительных заведений, не проходило и трёх дней, чтобы он не участвовал в драках. Три недели назад он вернулся к Маргарет. Она приняла его как блудного сына, простила, потому что в её душе нет обиды, только одна большая материнская любовь.

В колонии отбывают сроки по разным статьям: здесь есть и малолетние насильники, и разбойники, и даже убийцы. Но ни об одном из них не говорит Маргарет плохо. Говорит, что не может выбросить из своего сердца. Если убегают, ждёт их, молится за них.

Двое учеников рассказали о своих мытарствах в миру, чтобы ребята поняли: о Боге надо вспоминать не только тогда, когда совсем плохо и произошли неприятности. Надо учиться не на своих ошибках, а на чужих.

– Они – как мои дети, – говорит она, – я их всех люблю, хочу, чтобы у них всё было хорошо, и все они стали благополучными.

Говорит, что иногда очень строга, и ругает их, однако делает это всё с сияющими глазами и улыбкой. Начальника колонии называет «май бразе», на что он ей отвечает – «май систе». А вместе получается одна большая и дружная семья. А сама Маргарет – как добрый ангел-хранитель колонии несовершеннолетних. Ведь во многом и благодаря её деятельности колония эта отвечает всем международным стандартам.

К рождественским праздникам под руководством Маргарет воспитанники подготовили спектакль о рождении Христа. С бритыми головами играли они на сцене волхвов, которые пришли к Марии сообщить благую весть о рождении Христа, и совсем не были похожи на преступников. Тогда в первых рядах на представлении сидели матери, бабушки, приехавшие на «свиданку». Международный благотворительный фонд «Милосердие» подготовил 310 подарков. Подарки эти от Маргарет. И ещё такая «мелочь», на которую ушло 750 долларов США, с наступлением зимы она купила всем воспитанникам перчатки.

Из трехсот воспитанников колонии уроки английского языка посещают более 50 человек. Среди них так называемая продвинутая группа, в которой ребята выполняют роль переводчиков не только на занятиях, но и в беседах с миссионерами, а также помогают тем ученикам, которые только начали изучать язык.

Фонд «Милосердие», президентом которого является Маргарет, работает совместно с администрацией колонии в тесном контакте и под непосредственным руководством заместителя начальника по воспитательной работе майора юстиции О Тохтива. Цель у них одна – исправить преступника, осуществить внутреннюю перестройку мышления, снять болезненное чувство безнадежности, обреченности, вернуть обществу полноценных граждан. Неоценимую помощь в этом оказывает благотворительный фонд «Милосердие» и его президент – Маргарет Сун Ок Парк. Мечта её – построить в колонии церковь. Думаю, она сбудется…

ДЕТЕЙ МОЖНО ИСПРАВИТЬ

Первые дни, когда подростки поступают в колонию, для них самих самые напряженные. Психологи и воспитатели знают об этом, и поэтому специально готовятся к очередному прибытию осужденных. Взрослые должны в любых условиях помочь детям преодолеть страх, скрытую агрессивность, сломать обдуманную тактику поведения тех, кто замыслил верховодить.

– Работа психолога, – говорит Алия Алипова, старший специалист инструктор-психолог учреждения ЛА-156/6, – имеет определённую специфику, т.к. именно в этот период можно объяснить подростку, как и что делать, чтобы избежать конфликтов с сотрудниками и осужденными.

Начинается всё с карантина, здесь нет подстрекательского давления со стороны воспитанников, чей смысл жизни утерян и нет желания изменить что-то к лучшему. При переводе воспитанника в отряд, его психическое состояние сопровождается наблюдательностью. Он отмечает для себя, как нужно вести себя с тем или иным подростком. Каждый пытается утвердиться в глазах сверстников, занять более выгодное положение в глазах администрации, прибегая к различным приёмам.

Именно в этом возрасте, когда человек не сформировался как личность, происходят резкие скачки в настроении, во многих случаях поведение непредсказуемо и неуправляемо. Но все же стоит отметить желание подростков и увлечённость в процессе какой-либо деятельности, для чего руководство колонии организует разные мероприятия, учёбу, трудовую занятость. Открытие в колонии СТО, цеха по изготовлению пластиковых окон, кирпичей, пакетов, участие в соревнованиях и праздниках, отвлекает от плохих мыслей, намерений, даёт стимул дальнейшего личностного роста. Трудности возникают с теми, у кого родители за время пребывания в колонии не навещают и морально не поддерживают своих детей. Тогда, впадая в депрессивное состояние, подростки испытывают чувство отверженности, поскольку видят, что другим сверстникам пишут письма, родственники приезжают на свидания.

– Бывают случаи, – продолжает Алия, – когда пытаешься наладить родственные связи, а в ответ слышишь: «Пусть помучается и поймёт, как без родителей тяжело», или «Сейчас нет времени приехать, как появится, обязательно напишу письмо». Эти отговорки, покрывающие своё безответственное отношение к ребёнку. В процессе психологических консультаций часто слышишь, что родители в разводе, свободное время проводил с друзьями в кафе, компьютерных клубах, у игральных автоматов.

Здесь в колонии время как будто бы останавливается для подростков. Распорядок дня, соответствующие условия и требования ограничивают тягу ко всему легкому, беспечному. Беседы психолога с осужденным заканчиваются тем, что каждый из них говорит, что хотел бы закончить школу, получить специальность, устроиться на работу, жениться и жить, как все нормальные люди.

Не место красит человека

Сколько раз мы слышали эту поговорку и нередко хотели возразить, поскольку в жизни бывает как раз наоборот: не мы выбираем место работы, а оно выбирает нас. Где бы ни трудился человек, он обязательно попадает в коллектив. И вот здесь уже всё зависит от него, украсит он собой место или будет просто присутствовать, и считать дни до зарплаты.

С. Садаукасов, начальник отдела караульной службы учреждения ЛА-154/4 к своей работе относится ответственно и творчески. Он считает, что охранник – не робот, не автомат, не человек с ружьём с картины художника. Современный охранник должен уметь найти решение в любой нестандартной ситуации.

Повышенные требования предъявляются к начальнику караульной службы, который знает охраняемый объект, особенности несения службы лучше, чем дом родной. Он мастерски владеет оружием, при необходимости умело применяет технические средства, от него во многом зависит порядок на территории учреждения. Чтобы не допустить массовых беспорядков, побегов, нужно знать оперативную обстановку в колонии, а для этого постоянно проводить занятия с тщательно подобранным коллективом караульной службы, изучать требования нормативных документов и служебную документацию.

ДЕНЬ РЕСПУБЛИКИ

Праздник, посвященный Дню Республики Казахстан, организован благодаря усилиям педагогического коллектива, администрации колонии, которые уделяют большое внимание таким мероприятиям.

Всё началось торжественно, с исполнения гимна, – рассказывает Алма Базильбаева, начальник ОВРСО учреждения ЛА-155/6, – были проведены спортивные соревнования между отрядами, конкурс на лучшую стенную газету, на знание древних традиций и обычаев народов Казахстана. Воспитанники провели этот день весело и с пользой для себя.

Были победители и побеждённые, но не было грусти. В продолжение праздника воспитанники показали своё искусство в концертной программе: пели песни, играли на домбре, танцевали, читали стихи.

Подобные мероприятия улучшают психологический климат, воспитывают чувства интернационализма и патриотизма у воспитанников, привлекают общественность, обеспечивают открытость и прозрачность уголовно-исполнительной системы. По результатам проведенных конкурсов воспитанникам вручены подарки, издан приказ о поощрении.

ЮГ, 2005 г

И сестра, и мама

Когда Лунара Досымова впервые попала на территорию колонии для несовершеннолетних, она ещё не знала, что именно здесь обретёт свой дом. В 1995 году она закончила медицинский институт. В то время не нужно было искать работу. Предприятия, организации давали заявки на выпускников, и молодые специалисты попадали к ним по направлению вузов. Кто-то оставался надолго, кто-то, отработав положенный срок, уходил в свободный поиск своего места под солнцем.

Лунара получила направление в медицинскую службу МВД, где ей предложили должность врача-психиатра в учреждении ЛА-155/6. Причём просили не спешить с ответом, недельку постажироваться, посмотреть, как да что, поскольку работа не простая, и психологически выдержит не каждый. Только на контрольно-пропускном пункте три двери, досмотры ежедневные. Было тогда Лунаре 26 лет.

И хотя жизнь за колючей проволокой для вольных людей была за семью печатями, однако, узнав о её направлении, все родственники, друзья и просто знакомые нагоняли на неё всяких страхов. Говорили, что там как государство в государстве со своими законами, принципами, нравами, сленгом. «Малолетка» для тех, кто преступил закон, вообще считалась трамплином во взрослую жизнь. Говорили ей, что воровские законы не признают администрацию, и ей там будет несладко. С другой стороны, всегда жалко тех, кому плохо. Такова уж людская психология. Когда нападают четверо на одного и забивают до смерти, окружающие хотят такой же участи и этим четверым. Но стоит им попасть на скамью подсудимых, а затем в исправительное учреждение, отношение к ним меняется на противоположное.

Когда Лунара впервые увидела худые лица осужденных ребят, посмотрела в их грустные глаза, то поняла, что никуда отсюда не уйдёт. Будет помогать, насколько хватит сил, чтобы облегчить их жизнь. Ведь они фактически дети, и есть надежда помочь им сделать правильный выбор.

Она дала согласие на работу в учреждении, её аттестовали, и присвоили звание лейтенанта.

В то время колония была специализированной. Сюда направляли осужденных подростков на принудительное лечение от наркомании, алкоголизма, с психическими заболеваниями. Если сейчас их называют воспитанниками, то тогда – малолетними преступниками. Не было в учреждении ни психоаналитиков, ни комнаты релаксации. Вместо этого стационарное отделение на 10 коек, два врача – терапевт и психиатр, две медицинские сестры, больных же только туберкулёзом – больше 30. А всего в колонии находилось 700 осужденных подростков от 14 до 18 лет. Обеспечение продуктами питания, одеждой по сравнению с сегодняшним днём было очень плохое.

До сих пор помнит Лунара, как на её глазах умерли два 16-летних подростка от туберкулёза. Они уже поступили с запущенной формой болезни. На две-три недели вывозили их в городской тубдиспансер, получали там консультации от врачей, запасались необходимым лекарством, но спасти ребят не удалось. Один из них был из Караганды, за ним приехала сестра. Другой – из России, из Краснодарского края. Вроде и мать и отец живы, в течение года администрация писала им письма чуть не каждую неделю, однако никто не приехал, и в ответ ничего не прислал.

Лунара очень переживала о случившемся, не спала ночами, до сих пор помнит лица этих ребят, их глаза, фамилии, а в санчасти всё ещё хранится бирка с номером кладбища и могилы российского парнишки.

Через год Лунара стала уже старшим лейтенантом, ещё через три – майором.

За эти годы изменилось многое. Нет в колонии больных наркоманией, алкоголизмом, туберкулёзом. Да и воспитанников почти в 10 раз меньше. Сейчас их содержится не больше 150. В связи с гуманизацией и применением статей, не связанных с лишением свободы, осужденные поступают по тяжким и особо тяжким статьям. Но сотрудникам с ними работать гораздо легче. Есть два психолога, комната релаксации. Помогают международные общественные, религиозные объединения, просто бизнесмены и даже бывшие воспитанники колонии. Учреждение больше похоже на пионерский лагерь закрытого типа, где время осужденных расписано по часам и минутам, а свободного почти не остается.

Колония живёт по распорядку дня, и первое время к этому привыкнуть трудно. Но проходит время, ребята принимают предложенный ритм жизни, однако грусть в глазах и желание выйти на свободу остаётся. Женщин в колонии не много. Учителя требуют знаний, начальники – соблюдения порядка, а санчасть, как маленький островок свободы, где просто посоветуют, поговорят.

Поначалу Лунару называли сестрой, причём не только осужденные, но и сотрудники колонии. Одни, как у старшей, искали взаимопонимания, другие, как младшую, хотели защитить. Но как-то постепенно для тех и других из сестры она превратилась в маму.

Сегодня она помогает молодым специалистам войти в коллектив, защищает их, а воспитанников жалеет. И чувство это появляется уже на этапе ознакомления с документами. У многих подростков изначально трудная судьба. У кого-то нет родителей, у кого-то они есть, но находятся в местах лишения свободы, либо страдают алкоголизмом или наркоманией.

Всем явно не хватает материнской любви и ласки. Они приходят в санчасть не болезни лечить, а душу. На улице встретят, издалека рукой машут, здороваются, подходят и говорят, что Лунара Рахатовна так похожа на маму, просят разрешение прийти к ней в кабинет и просто поговорить. Когда после рассказа о своих планах на будущее, о своей прошлой жизни уходят из кабинета, то как будто светятся, щёки розовые, глаза горят.

Посмотрит порой Лунара на себя в зеркало и думает, неужели она так повзрослела, что из сестры в маму превратилась? Своему сыну 6 лет, а здешним детишкам от 14 до 18, но всё же чувства к ним тёплые, будто они все для неё родные. И каждый раз, входя на территорию колонии, Лунара чувствует себя, как дома…

Июнь, 2005, Юридическая газета

НЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ

Такими словами провожают своих воспитанников сотрудники ЛА-155/6. Омаржан Тохтиев, заместитель начальника по воспитательной работе говорит, что их главная задача сделать так, чтобы подростки выходили на свободу, имея не только профессию, документы, но и были подготовлены к жизни в обществе, и чтобы они не возвращались за решётку. Да, они совершили преступление, но между тем остались детьми, им надо помочь изменить свою судьбу. Их лишили свободы, но не гражданских прав.

По данным КУИС МЮ РК в исправительных учреждения содержится 18 тысяч человек, имеющих повторную судимость. Показатель этот свидетельствует о том, что пребывание лица в исправительной колонии не только не способствует его исправлению, но и создаёт предпосылки для совершения нового преступления. Почему так происходит? Ответ на этот вопросы пытаются найти психологи и сотрудники учреждений. Особенно важно решить проблему с подростками. Объективными последствиями повторного совершения преступления несовершеннолетними является прерывание социальных связей, а потому главной своей задачей в работе с воспитанниками сотрудники учреждения ЛА-155/6 ставят их восстановление.

В судьбе воспитанников принимают участие многие организации города, общественные объединения, религиозные конфессии. Они помогают материально, но что особенно важно, оказывают большую моральную поддержку. Причем приходят сами с предложением своих услуг. К ним можно отнести и один из методов внеклассной работы – интерактивное обучение.

По этой форме прошли семинары на темы возникновения источников влияния стандартов по правам человека. Провела его преподаватель КазПОА, кандидат юридических наук, доцент А. Мухтарова. Проведены семинары-тренинги на темы «Конвенция о правах ребенка», «Международные стандарты, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы». Отдельно проводились занятия для сотрудников колонии. Воспитанники принимали в них активное участие. Ребята выступали в роли судей, адвокатов, прокуроров, решая, какое наказание должен нести правонарушитель по гражданскому или уголовному делу.

Проект интерактивного обучения предоставила американская, неправительственная организация по международному развитию IFES. Работает она при финансовой поддержке ЮСАИД. Основана в Казахстане в 1994 году с целью оказать техническую помощь Центральному избирательному комитету. Однако, проработав в Казахстане некоторое время, решили этим не ограничиться и предложили проект по народному образованию.

Для этих целей разработали и выпустили учебник «Гражданственность и участие в управлении. Ваша роль в обществе ХХI века». Цель данного проекта, как говорит Жанар Мендебаева, координатор программ объединения IFES, помочь школьникам сформировать свою активную позицию. Чтобы молодой гражданин знал свои права, обязанности, умел слушать своего соседа, не перебивая, считался с мнением оппонентов. В споре мог найти общую истину. Реальная жизнь начинается со школьной скамьи. На данный момент более 600 школ республики занимаются по этому учебнику. Решили попробовать такую форму обучения в школе закрытого учреждения.

В колонии для несовершеннолетних их приняли радушно. Авторы волновались, получился ли? Ведь это их первый и пробный проект. Однако опасения были напрасны. Международный консультант Саймон Дженкис из Новой Зеландии одобрил прекрасную идею, отметив, что в их стране образовательная сфера в пенитенциарной системе настолько развита, что служит примером для других государств.

– Для гражданского образования, как мы поняли, – говорит Жанар, – самый лучший способ – это интерактивный метод обучения. Здесь очень важно всю ответственность в процессе обучения возложить на ребенка. Не читать лекцию 45 минут, как обычно делается в школе, а включать в процесс решения задачи и ответы на вопросы самих учащихся.

– Одна из наших главных целей, – говорит О.Тохтиев, заместитель начальника по воспитательной работе учреждения, – сделать всё возможное, чтобы наши воспитанники больше не возвращались к преступной деятельности, могли на воле жить нормальной жизнью.

– Что хотелось бы донести до аудитории через наш учебник, – продолжает Жанар, – и не только до школьников, но и до преподавателей, что главное – не знания, а то, во что они превращаются – сначала навыки, затем в жизненные ценности. Все эти критерии и должен оценивать учитель. Не каждый ребенок может всё вызубрить и рассказать, да и не нужно этого делать, надо, чтобы он понял то, что зубрит или читает, подумал, как и где знания того, что прочитал, можно применить в жизни. Для этого нужно ребенку самому разобраться во всём путем интерактивного общения, через сочинение или письменное эссе. Только так можно выявить внутреннюю сущность ребёнка.

Занятия проводятся примерно по такой схеме. Учащихся разбивают по группам, каждая вносит своё предложение по решению проблемы. Объявляют тему, к примеру, «Семья и общество». Кратко рассказывают, что семья во все времена служит как бы фундаментом всего общества. Но для того чтобы образовалась семья, необходимо заключить брак, поскольку при рождении и усыновлении детей появляются дополнительные юридические последствия, связанные с наследством, алиментами и т.д.

После небольшого рассказа предлагают детям ответить на вопросы, считают ли они заключение брака обязательным или же можно жить так называемым гражданским браком, кто в семье должен быть главой семьи, кто на самом деле им является? Что такое собственность, как она влияет на благосостояние семьи, как оформляется наследство, кому оно принадлежит после смерти наследодателя? Какую роль играет калым, используется ли такая форма в наше время? Как было раньше? Как сейчас? Воспитанники, посовещавшись в своей группе, отвечают на вопросы, рассуждают.

В учебник входят темы о происхождении государства, национализме, политической власти, Конституции Республики Казахстан, Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека, о законодательных органах, местных органах власти избирательной системы и т.д. Авторы проекта уверены, что знания, полученные таким путем, помогут ребятам преодолевать жизненные проблемы.

С момента прибытия несовершеннолетнего осужденного в воспитательную колонию скрупулёзно проводится изучение личности. Выделяются положительные и отрицательные связи. Поддержанию положительных способствуют встречи, свидания с родственниками, близкими друзьями, учителями школы, воспитателями интернатов и детских домов, а также переписка с ними. На каждого осужденного заводится карта, в которой психологи определяют профиль личности осужденного и некоторые типические черты. Составляя характеристики, дают рекомендации начальникам отрядов по основным направлениям воспитательной работы.

В колонии содержится много детей из детских домов. Это тоже волнует администрацию учреждения. Куда идти воспитаннику, если ему к моменту освобождения исполнится 18 или 20 лет? Бывают такие ребята, которых родители не хотят принимать обратно в семью. Администрация встречается с родственниками, рассказывает о воспитаннике, о том, что он имеет здесь, в колонии: поверил в Бога, молится за здоровье родителей, обещает никогда больше не повторять ошибок, хорошо относиться к членам семьи. Не всегда старания сотрудников заканчиваются успехом. Был случай в их практике, когда 16-летний воспитанник вернулся в семью, где мать умерла, отец с сожительницей не работали, пили, и в семье совершенно не было условий для проживания. Через два месяца такой жизни парень совершил грабеж: выхватил сумку у женщины и попал обратно в колонию.

Такие факты не радуют, огорчают. И снова в своих беседах воспитатели говорят ребятам, как важно дорожить семьёй, которая их ждёт, любит, чтобы они ни натворили, и пока живы родители, оправдать их надежды.

Общественный фонд «Центр исследований Сандж», проводят исследования в воспитательных колониях, дал рекомендации необходимых условий реабилитации осужденных к жизни на воле, не способствующих рецидиву преступлений. Для этого необходимо создавать на воле общественные фонды, центры реабилитации, в которых бывшим осужденным могли бы предоставлять временное жильё, оказывать содействие в трудоустройстве, учебе в школе. Расширять сеть специализированных домов-интернатов, центров, приютов, прав на жильё бывших воспитанников детских домов, бесплатно обучать бывших несовершеннолетних осужденных профессиям, востребованным на рынке труда, создавать на предприятиях квоты на рабочие места. Тогда усилия сотрудников колоний достигнут своей цели.

В учреждении ЛА-155/6 утвержден план работы по предупреждению и профилактике преступлений и социальной адаптации воспитанников. Выявляются ребята, допускающие нарушения режима, слабо успевающие по школьной программе, уклоняющиеся от учёбы, работы. Принимаются меры к устранению у них такого поведения. При этом особое внимание обращается на воспитанников, утративших родственные связи. В органы МВД РК и в комиссии по делам несовершеннолетних при акиматах городов и областей направляются запросы, извещения и письма о возможности в трудовом и бытовом устройстве на освобождающихся несовершеннолетних осужденных. На направленные 57 запросов, сообщений и писем, 18 остались без ответа, на 39 получены положительные ответы.

Отбыли в ЦВИАРН Кокшетау воспитанники Тюменбаев Р., Ильин С., в детский дом города Тараза – воспитанник Пензин Ш., детский дом города Караганды – воспитанник Щипакин И., в детский дом города Уральска – воспитанник Плугатырёв В.

Согласно решения оперативного совещания в учреждении создана группа сотрудников по переписке с осужденными, освободившимися из колонии. Так, бывший воспитанник Петр К., освободившийся в 2002 году, после успешного окончания 11 классов работает на СТО города Алматы автослесарем. Олег К. также работает на СТО г. Алматы, где директором является бывший осужденный Сергей Гилёв. Воспитанники Руслан Н., Александр В., Станислав Б. были освобождены в 2004 году, обучаются на курсах английского языка у президента фонда «Милосердия» Маргарет Сун Ок Парк в г. Алматы.

Воспитанники колонии пишут письма потерпевшим и просят у них прощения. Первые ответы приходят злые, недовольные, но через несколько месяцев адресаты присылают более спокойные письма. Конечно, до конца простить тех, кто убил дочь или сына, наверное, сможет не каждый. Но понять, что их уже не вернёшь, а если простишь обидчиков, то, может быть, оградишь их от рецидивных поступков.

Два воспитанника из колонии несколько месяцев вели переписку с матерью девочки, которая стала их жертвой. Чего ей стоило отвечать им, а впоследствии простить, не знаем, но сейчас эти ребята на воле и в каждую встречу просят у неё прощения. А сотрудники, провожая на свободу ребят, говорят им с любовью: «Не возвращайтесь!»

В колонии хорошо, но дома лучше

В колонии 155/6 прошёл День открытых дверей. К 42 воспитанникам из 100, отбывающих срок наказания, приехали родственники. Праздник посвящался Дню защиты детей и продолжался почти 5 часов.

Дети играли в волейбол, баскетбол, теннис, шашки и шахматы. Были победители и побеждённые, но это никого не огорчало. Царила атмосфера приподнятости и восторга. Затем воспитанники выступили с концертом: пели песни, читали стихи, посвящённые мамам, а мы слушали их и плакали. Ребята, никогда в жизни не знавшие музыкальной грамоты и не державшие в руках гитары и домбры, играли на инструментах, как настоящие музыканты. Между номерами показывали шуточную «рекламу».

В колонии делается всё, чтобы у воспитанников не оставалось свободного времени, чтобы они были заняты учебой, работой, занимались спортом, чтобы каждый день для них был, как сдача экзаменов на получение путевки на свободу. Подростки стараются, потому что ещё в следственном изоляторе наслушались про то, как живут во взрослых колониях. Они боятся той жизни, стараются вести себя так, чтобы их срок наказания закончился здесь, в колонии для несовершеннолетних. Может быть, поэтому разыграли они сценку о жизни во взрослой колонии?

Конечно, сказать, что перед нами выступали настоящие артисты, было бы неправдой. Это отметили в беседе и родители. Ребята были скованны, смущались, но делали всё от души. Только тогда, когда играли на домбре, они, казалось, забывали, что на них смотрят сотни глаз родных и близких. Поглощенные музыкой, они смотрели на своего «аташку», боясь пропустить его напутствия.

А в 8 вечера началась дискотека. Ребята стеснялись танцевать при родителях и администрации, и Омаржан Тохтиев, заместитель начальника колонии по воспитательной работе, пригласил родственников в свой кабинет. У них не было вопросов к замполиту, они молча слушали, как будто чувствуя вину за то, что не могли дать детям то, что им предоставляет колония.

Средняя школа, где с ребятами проводят занятия не только во время уроков, но и дополнительно. Прекрасная библиотека, на 100 учащихся 20 компьютеров. Не каждая школа может похвастать этим. Спортивные секции, кружки художественной самодеятельности, где они учатся не только игре на гитаре, домбре, пению и танцам, но и общению друг с другом, с учителями, с сотрудниками. В кабинете релаксации психолог погружает их в сон, в котором воспитанники представляют себя с близкими им людьми где-нибудь возле речки, в лесу, в степи, в парке. А в это время по кабинету разливается музыка, щебечут птицы, стрекочут кузнечики, квакают лягушки. Работа воспитанникам не даёт большого дохода, однако по выходу из колонии они получают по 3-4 тыс. тенге, а порой и больше. Этого вполне хватает на подарок маме, на билет на поезд, на такси до дома. А по выходу из колонии у каждого из них обязательно будет какая-то из специальностей: токарь, слесарь, плотник.

О Тохтиев разговаривает с воспитанниками так, будто это его дети. А в конце беседы с родителями добавляет, что сотрудники колонии стараются сделать всё, чтобы ребята поняли, что сотрудники колонии стараются сделать всё, чтобы ребята поняли: есть другая жизнь, в которой не обязательно совершать преступления, нужно просто работать, учиться, любить своих близких. И по выходу на свободу им не надо тратить время на получение документов. Всё это им выдают здесь: удостоверение личности, СИК, РНН. Омаржан Якубович очень просил родителей, чтобы помогли своим детям найти работу сразу по выходу на свободу. А ещё.., чтобы они обязательно сходили к тем, из-за кого дети попали сюда, и попросили у них прощения.

Говорили о доброте, о том, что дети в письмах к родственникам сравнивали воспитателей с отцами, сёстрами, мамами. Особенно много хороших слов сказали в адрес начальника колонии Серика Мукатова и главного воспитателя Омаржана Тохтиева. Одна из мам назвала его даже «матерью Терезой».

Затем зазвонил телефон. Омаржан Якупович взял трубку. Звонила чья-то мама из Тараза. Он сказал, что у ребят сейчас дискотека, но если она подождёт, то Юра подойдёт к телефону. Воспитанник бежал так, будто опаздывал на последний в жизни поезд. А когда говорил по телефону, еле сдерживал слёзы. Он сказал маме, что здесь очень хорошо, но дома всё равно лучше. А когда положил трубку, долго не мог отдышаться, держался за сердце, смотрел вокруг, будто не мог понять, где он… Его успокаивали чужие мамы. Он грустно смотрел на них, а потом побрёл обратно в зал, где шла дискотека, а он был диджеем.

Ноябрь 2006 г. «Юридическая газета»

УШЛИ НА ВОЛЮ ДОСРОЧНО

В учреждении ЛА-155/6 прошло открытое судебное заседание под председательством судьи Жетысуского районного суда г. Алматы К. Касабулатова с участием помощника специализированного прокурора по надзору за законностью исполнения наказания в исправительных учреждениях Р. Токпанбетова, адвоката А. Бектембаевой по условно-досрочному освобождению четырех воспитанников. Материалы, представленные на суд, характеризовали осужденных, каждый из которых своим поведением и стремлением к исправлению заслужил условно-досрочное освобождение.

После судебного разбирательства в клубе учреждения К. Касабулатов провёл беседу с несовершеннолетними осужденными. Воспитанников интересовало то новое в законодательстве, что касалось их жизни в неволе и, конечно же, что их ждёт на свободе. Судья ответил на все вопросы и пожелал всем скорейшего освобождения, а тем, кто уходит на волю, никогда больше не возвращаться обратно.

Знать традиции народа

Учреждение ЛА-155/6 находится в Алматы, а потому вниманием общественности не обижено. Осужденные мальчишки работают, пишут картины, сочиняют стихи и музыку к ним, играют на домбре и гитаре. И если кто-то из них не имеет склонности к творчеству, то уж в спортивных мероприятиях принимают участие все.

На праздник Наурыз мейрамы пригласили родителей, родительский совет, студентов из консерватории. Воспитанники также подготовили концерт, вовлекая интерактивные игры, проводили конкурсы на знание обычаев казахского народа. В спортивных мероприятиях по национальным видам спорта приняли участие представители Комитета по молодёжной политике Алматы.

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

Вопросы воспитания в учреждении постоянно находятся в центре внимания. Накопленный опыт коррекции и исправления осужденных служит не только стимулом в работе, но и приносит радость за дело, которому многие сотрудники учреждения посвятили всю свою жизнь.

«Здравствуйте, Омаржан Якубович, – пишет бывший воспитанник…», – с этих слов обычно начинаются письма, которые приходят в учреждение ЛА-155/6. Здесь обратная связь действует с начала прихода осужденного в колонию. Администрация в своих письмах в своих письмах сообщает родственникам адрес и телефон, куда они могут позвонить в любое время и поговорить не только с руководством колонии, но и с самим осужденным. Как считает начальник по воспитательной работе О. Тохтиев, это служит одним из воспитательных моментов подростка, поскольку разговор происходит в присутствии кого-нибудь из администрации. Сначала матери рассказывают о положительных результатах воспитанника, затем говорят о недостатках. Чувствуя свою вину, подросток обещает, что будет стараться исправить оценки в школе, писать домой письма, не нарушать режим и т.п.

Для многих колония долгие годы была единственным домом, где они впервые ощутили тепло и уют родного очага, где не просто отбывали наказание, а учились жить. Кто-то за это время получил специальность, закончил школу, научился играть на домбре или гитаре, поверил в Бога, выучил английский язык настолько хорошо, что при посещении колонии иностранными делегациями был при них переводчиком. Выбор жизненного пути каждого из нас во многом зависит от тех, кого мы на нём встретим, и особенно ощутимо это в молодом возрасте.

Бывшие воспитанники Петр и Олег, освободившиеся в 2002 году, в своём письме пишут, что один из них успешно закончил 11 классов, оба работают на СТО Алматы автослесарями. Воспитанники Руслан Нугманов, Александр Воротников, Станислав Будан освобождены в 2004 году, в настоящее время все трое обучаются на курсах английского языка у президента фонда «Милосердие» Маргарет Суг Ок Парк в Алматы. Воспитанник Илья по прибытии домой в Костанай в своём письме просит прислать ему соответствующие документы, чтобы продолжить учёбу в ПШ. Ему направили свидетельство об окончании производственной школы колонии и письмо на имя начальника Департамента образования города Костоная.

Приходят письма и от тех, кто в связи с совершеннолетием переведён в ИУ для дальнейшего отбывания наказания. Толегена перевели во взрослую колонию. Он благодарит в письме начальника по воспитательной работе О. Тохтиева за то, что тот поддержал его в трудные минуты, просит передать большое спасибо учителям не только за знания, которые ему дали, но и за то, что научили общаться с людьми. «Сейчас я работаю в стройбригаде на заводе, – пишет он, – получаю деньги. У нас здесь свой магазин, отовариваемся два раза в месяц. Живётся здесь несладко, целый день работаем, ночью ложимся спать, сразу засыпаем. Но я верю в те слова, которые вы мне говорили, что труд облагораживает человека. Не забыл я и Маргарет Парк». Заканчивается письмо стихотворением об Алматы, которое он написал сам.

Вообще слова благодарности Маргарет Сун Ок Парк присылают почти все бывшие воспитанники. Просят прислать её адрес. Говорят, что очень много она сделала для них. Чисто человеческое понимание и отношение к ним они никогда не забудут. И, конечно же, очень много писем приходит О. Тохтиеву. Одно из них мне хочется здесь процитировать дословно.

«Омаржан Якубович! Вот решил написать письмо и с первых строк хочу выразить свою благодарность за всё, что вы для меня сделали. Первое яркое впечатление на меня произвели именно вы своей беседой. Тогда я ещё был в карантине. Вы говорили о родителях, о том, что у вас есть дети. Признаюсь честно, я настолько не доверял милиции, что при одном только взгляде на них, меня переполняла ненависть. Но после нашей беседы я понял, что не они, а я сам виноват в том, что попал в тюрьму.

Именно с нашего первого разговора я начал задумываться о своей жизни, и это привело меня к Богу. Признаюсь, всё это время у меня никогда не было, и на воле со мной никто не говорил так, как вы. Если бы у меня был такой отец, я бы никогда не попал в колонию. За всё это я благодарю вас. А ещё я очень благодарен Маргарет, она многому научила меня, и учителям за их труд и искреннюю заботу… Работаю я с документами у главного инженера по цехам, учусь в школе и ПТУ. Вы знаете, здесь осужденные вообще не хотят учиться, не говоря уже о работе, но я всё равно верю, что с помощью Бога их можно изменить.

Хочу организовать здесь класс, такой, как у Маргарет, но мне нужно разрешение от начальника колонии. У меня уже есть два помощника. Один из них Сергей Е., который вместе со мной отбывал срок. Он передаёт вам привет и благодарит вас… С искренним уважением ваш бывший воспитанник Михаил К.»

Письма идут, их много, а потому с начала 2005 года создана и работает здесь группа по переписке с осужденными, освободившимися из колонии. Получив даже одно такое письмо, можно гордиться и радоваться, что труд, которому посвятил жизнь, приносит пользу, и ты не зря живёшь, отдавая душу, сердце тем, с кем по воле случая или судьбы пришлось встретиться.

В течение последних трёх лет в колонии произошли большие перемены. Изменился внешний вид территории, условия содержания, моральная атмосфера. Все условия руководства и сотрудников направлены на то, чтобы изоляция от общества не озлобила детские души, не убила веру в людей, в государство, которое видит в них не только преступников, но и полноправных членов общества.

В комнате психологической разгрузки проводится работа по оказанию психологической помощи осужденным. В отдельном помещении для них оборудована комната релаксации. Одним из новых направлений работы со спецконтингентом является участие инструктора-психолога. На протяжении всего срока пребывания в учреждении делается всё возможное для адаптации на свободе. Создаются условия для развития личности воспитанника, сохранения физического и психологического здоровья.

В отряд льготных условий содержания в соответствии с мировыми минимальными стандартами переводятся осужденные, вставшие на путь исправления и доказавшие это своим честным трудом и примерным поведением. Попечительский совет, созданный в августа 2002 года участвует в организации почти всех спортивно-культурных мероприятий.

Большая роль отводится образованию. Светлые классы, новая мебель, цветы, компьютеры в школе колонии отличают её от школ на воле тем, что здесь работают учителя с особым складом характера и души, ведь от их умения дать знания, ликвидировать имеющие в нём пробелы, научить общаться с окружающими во многом зависит судьба воспитанников. Почти все учителя имеют высшую категорию, большой педагогический стаж. Понимая, что школа живёт не только уроками, оценками, но и воспитательными мероприятиями, благодаря энтузиазму учителей созданы кружки по интересам. Есть свой кукольный театр. За два года подготовлено и представлено три спектакля.

В целях развития государственного языка и соблюдения гражданских прав воспитанников в 2003 году в школе открыто казахское отделение, позволяющее завершить образование на родном языке. Обновлен компьютерный класс. Генеральный консул Швейцарии г-н Маркус А. Хирсигер подарил колонии 10 новых компьютеров. Показательными стали все торжественные и праздничные вечера, на которых постоянно присутствуют представители СМИ города и родительская общественность.

ПТШ № 02 колонии, её мастера помогают воспитанникам приобрести хорошую профессию. С 2002 года на территории колонии работает цех по производству бумажных пакетов. Труд оплачивается и воспитанники с удовольствием выполняют общественный заказ. Под руководством пастора католической церкви Маргарет Сун Ок Парк воспитанники не только приобщаются к канонам христианства, но и изучают английский язык.

В колонии была организована встреча с бывшими воспитанниками, где С. Гилёв, отбывавший наказание в ВК и достигший определенных успехов в жизни, предложил открыть цех по ремонту автомобилей, что успешно претворилось в жизнь.

Наука выживания

В воскресенье в Алматинской детской колонии прошел незапланированный праздник. Организовал его бывший воспитанник ЛА-155/6 Сергей Гилев.

Концерт состоял из 8 номеров и посвящался всем, кто мечтает о вольной жизни и хорошей работе. В нем участвовал и один из актеров, фокусник Дима, который когда-то выступал в колонии в то время, когда отбывал здесь свой срок Сергей. Именно Гилев разыскал фокусника и пригласил в колонию выступить еще раз со своими номерами перед подростками.

Гремела музыка, сверкали яркие костюмы акробатов, факиров, танцоров. Сцена была похожа на арену цирка. Мальчишки в зале заворожено следили за каждым движением актеров и аплодировали, что было силы. Когда танцор жонглировал горящими факелами, рядом сидящий заместитель колонии по воспитательной работе О.Тохтиев вздрагивал и шепотом спрашивал, не придется ли после этого тушить пожар. Танцора сменила дама с собачками, затем вышла укротительница змей.

После концерта на сцену поднялся сам организатор праздника. Он рассказал о себе и цели появления в колонии. По статье 132, с 1984 по 1987 годы, 3 года и 3 месяца, отбывал он здесь свой срок. Когда исполнилось 18, отправили на 8 месяцев во взрослую колонию, потому что считался не просто трудным, а злостным нарушителем порядка.

Однако Сергей не стыдится и не скрывает своей судимости, потому что время, которое провел здесь, не считает потерянным. Здесь он научился жить, может быть, даже выживать, разбираться в людях, самостоятельно без поддержки близких выходить из сложных ситуаций. Закончил училище, получил специальность – слесарь механо-сборочных работ.

Когда освободился, сменил несколько мест работы. За время нахождения в колонии скопилось столько энергии и сил, что когда находил работу, выкладывался весь. Мастера удивлялись работоспособности ученика, который норму перевыполнял, и все делал намного лучше, чем некоторые мастера. Его всегда тянуло к производству. Работал на заводе «Поршень», на табачной фабрике, в автобусном парке начальником контрольно-ревизорской службы. Искания продолжались до тех пор, пока не научился сам что-то делать. В 21 год женился и считает, что Сания ему не только жена, но главное – друг и помощник во всех начинаниях, а успехи, которых он добился в жизни, во многом – ее заслуга. 15 лет они вместе, а их детям – дочери и сыну 13 и 12 лет.

В 2000 году Сергей запатентовал изобретение на шаровые опоры для импортных автомобилей, получил авторские права. Однако нашлись люди, которые его изобретение выдавали за свое. Прошло 13 судебных процессов в защиту авторских прав, два апелляционных совета. Все Сергей выиграл.

На сегодняшний день его технология пользуется спросом, завоевала рынок города Алматы, по договорам с ним шаровые опоры используют 16 СТО города. Совместно с институтом горного дела открыла свое СТО Сания.

– Я хочу поднять сервис по ремонту автомобилей в республике на должную высоту, – говорит Сергей. – Буду готовить кадры из воспитанников детской колонии. После освобождения предоставлять им работу.

Основными причинами преступлений считает Сергей безработицу и безделье. Только труд дает человеку осознание своей необходимости в этом мире, уважение в обществе, достаток в семье. Дети должны приносить радость, у самого растет два подростка. Потому и вспомнил себя в этом возрасте, решив протянуть руку помощи. Ремонт техники, автомобилей считает самым интересным делом, особенно для пацанов.

У Сергея нет наполеоновских планов, он прекрасно понимает, что из этих 124 воспитанников колонии не все пойдут за ним. Однако, если хочет человек чего-то в этой жизни добиться, добьется, не хочет – его ничем не заинтересуешь.

Сергея поддержали и руководство колонии, и департамент УИС. Но он не собирается просить у них деньги на обустройство цехов, закупку оборудования, а будет вкладывать в дело свои средства. Когда же наладит производство, то в накладе не останутся ни воспитанники, ни сотрудники колонии, одни будут получать заработную плату, другие – прибавку к ней.

– А вы знаете бывших воспитанников, – спрашиваю его, – с кем когда-то здесь находились, которые также поднялись, как вы? И обращался ли кто-нибудь из них за помощью о трудоустройстве?

– Ремонт автомобилей – дело ответственное, его можно доверить людям честным, ведь там дорогие детали, магнитофоны, какие-то ценные вещи. К сожалению, те, с кем я сидел, за это время успели по пять-шесть раз отсидеть срок и находятся в такой стадии, что работать с ними поздно. Многие стали наркоманами. Надеюсь, что с сегодняшними пацанами этого не произойдет.

Говорят, у каждого человека своя судьба, а я так думаю, что человек сам строит свое счастье, свою жизнь. К чему будет стремиться, то и получит. И пример этому – Сергей Гилев.

День открытых дверей

В эти мартовские дни в Алматинской колонии для несовершеннолетних прошел день открытых дверей. Мамы, бабушки воспитанников и сотрудницы колонии принимали поздравления от бардов из клубов «Тоника», «Аэлита», «Гармония». Под гитару звучали песни Булата Окуджавы, Виктора Цоя и собственного сочинения. Затем выступили воспитанники колонии. Они пели песни, читали стихи о мамах, показывали сценки. Равнодушных не было, мамы и бабушки слез не скрывали. Особенно всех потрясла сценка о сыне, который долгие годы не вспоминал о матери, она ждала, выходила на улицу, а когда заболела, попросила поставить кровать рядом с окном, чтобы видеть, когда появится сын. Но не дождалась. Он вернулся, когда над ее могилой уже возвышался крест.

А когда воспитанник колонии танцевал уйгурский танец, то молодые сотрудники не удержались, вышли к сцене и отплясывали возле нее под дружную поддержку зала.

Рядом с нами сидела женщина, приехавшая к внуку. Мать у него сидит за наркотики, отец живет с другой семьей, а бабушке на старости лет приходится носить передачки, навещать внука и надеяться на лучшую жизнь. Другая женщина приехала к сыну. Ему 17 лет, дали 3 года и 3 месяца за разбойное нападение. Отобрали у девушки сотовый телефон. И мама, и сын очень переживают, что эта судимость может повлиять на его дальнейшую судьбу. Сейчас он учится в 9-м классе, участвует в самодеятельности, играет на гитаре, поет. Скоро на волю, но семья не знает, сможет ли он закончить школу, чтобы учиться дальше, или ему нужно будет идти в армию. Планы на будущее большие. Дай Бог, чтобы они осуществились.

Воспитаннику А. в апреле исполнится 18 лет. К нему приехала мама. За хулиганство его осудили на 3 года. Во дворе их дома взрослые распивали спиртные напитки. После чего стали приставать к подросткам и одного из них начали бить. В драку вмешался старший 20-летний брат. В результате один из нападавших умер, а братья попали в колонию. Старшему дали 12 лет, он сидит в Караганде, а младшему – 3 года. Сейчас он учится в школе, работает, занимается в самодеятельности. Прогнозов на будущее мать не делает, надеется, что скоро младший сын выйдет на свободу, пойдет работать и будет ей помогать. Она одна, но у нее есть еще 4-летний сын.

В конце вечера всем женщинам – сотрудницам, приглашенным мамам, бабушкам, артистам, журналистам – вручили цветы.

Самый правильный путь

В Алматинской детской колонии-учреждении ЛА-155/6 открылся цех шаровых шарниров. Для десяти воспитанников колонии это был поистине праздник. Ведь именно их выбрали первыми рабочими, хотя изъявили желание учиться и работать в цехе все подростки, отбывающие здесь срок. Первая десятка – почти все алматинцы к концу года выходят на свободу, после чего будут трудоустроены на СТО города. Новый учебно-производственный цех появился благодаря предпринимателю Сергею Гилеву, в свое время проходившему в этой колонии суровую школу жизни.

Бывший воспитанник Сергей Гилев впервые посетил колонию полгода назад. На страницах нашей газеты мы уже писали об этом в публикации «Наука выживания» (20 января 2005 г.). В 2000 году Сергей запатентовал изобретение на шаровые опоры для импортных автомобилей, получил авторские права. Сегодня по его технологии работают 15 СТО города. Совместно с институтом горного дела открыла СТО и его жена Сания. И вот теперь они инициировали открытие нового цеха.

Надо сказать, что семья Гилевых не относит себя к богатым людям, хотя на то, чтобы купить и завезти оборудование в колонию, они потратили около 80 тысяч долларов. Для этого им пришлось взять кредит под залог собственного жилья и во многом отказывать и себе, и детям. Полгода понадобилось инициаторам, что бы найти нужные станки, выпущенные в России, Румынии и Казахстане. Когда смотришь на эти станки, возникает вопрос, как такую махину можно привезти и занести в цех? Сания говорит, что для этого пришлось задействовать очень много и техники, и рабочей силы. А каждый производственный шаг, как известно, стоит денег. Однако чета Гилевых ни о чем не жалеет. Впереди у них новые заботы, а сегодня праздник по случаю открытия цеха и его украсили два огромных торта, купленных на деньги инициаторов. Вместе с родителями и «десяткой счастливчиков» праздник отмечает 12-летний сын Гилевых, который, повзрослев, собирается продолжить дело родителей. Это очень дружная семья. Сергей говорит, что без Сании он ничего бы в жизни не добился, а Сания говорит, что пытается направить кипучую энергию Сергея в нужное русло и заставить его думать о пользе для окружающих.

С открытием цеха шаровых шарниров в колонии ожидается нехватка рабочей силы. Омаржан Тохтиев, заместитель начальника колонии говорит, что и до этого у них занятость воспитанников была стопроцентной. В свое время колония заключила договор по изготовлению бумажных пакетов для строительных материалов, и здесь было открыто их производство. А с открытием еще одного цеха можно использовать абсолютно всех воспитанников.

С 1 сентября будет ясно, сколько человек смогут учиться и работать в каждом цехе, поскольку все воспитанники должны посещать среднюю школу, 70 человек обучаться в профессионально-технической школе, где до этого получали профессию по четырем специальностям: плотник, токарь, слесарь, специалист по компьютерам. В этом году будет еще и пятая специальность: автослесарь. Для этих целей приобрели списанный автомобиль, его будут разбирать и собирать под руководством преподавателей и мастеров.

15 человек уже к концу учебного года получат диплом автослесаря. Для того чтобы открыть новое отделение в ПТШ, пришлось согласовать план работы с Департаментом образования и утвердить его в городском акимате, говорит замначальника колонии Омаржан Якубович.

В цехе развешаны плакаты: «Напряженный труд – достаток в семье», «Никогда не раздражайся, имей бесконечное терпение, никогда не бранись. Следи за своим лексиконом», «Не вытирай руки использованным обтирочным материалом». Все это из практики и жизненного опыта Сании и Сергея. Выступая перед своими учениками, они выразили надежду, что все достойно подойдут к жизни на воле и не подведут своих учителей, работая на СТО города. Желающих работать и на воле достаточно. Чета Гилевых уверена, что их подопечные находятся в таком возрасте, когда многое можно изменить. И они, как регулировщики судьбы оступившихся подростков, указывают им самый правильный путь жизни.

Март, 2005 г. «ЮГ»

ОСНОВА ЖИЗНИ – ТРУД

В колонии для несовершеннолетних учреждения ЛА-155/6 знаменательные события происходят довольно часто. И не только потому, что колония расположена в Алматы, но и благодаря усилиям администрации, которая делает всё, чтобы помочь подросткам понять причину своей беды и исключить в будущем её повторения.

Подростки учатся, работают, приобретают специальность, занимаются в самодеятельности, рисуют, изучают английский язык и компьютер. Администрация поддерживает связь со всеми родственниками, которые в любое время могут позвонить в колонию и поговорить с осужденными. Разговор этот не приватный, при этом всегда присутствует воспитатель, и он может тут же рассказать матери о проблемах сына, его поведении, оценках. Обычно такое вмешательство приносит положительные результаты, дисциплинируя подростка, стимулируя строить свои отношения с окружающими открыто – чтобы получить возможность уйти на свободу досрочно.

Так, в прошедшую пятницу условно-досрочно освобождены 33 воспитанника. Они получили в подарок от Общественного объединения «Духовная свобода» одежду и проездные билеты на поезд или автобус. Все воспитанники работали в цехе учреждения, а потому имеют удостоверения личности, РНН, СИК. Это тоже заслуга администрации.

А в воскресенье в клубе прошла встреча с ветераном войны, бывшим директором школы учреждения ЛА-155/6 П.М. Копейкиным. Петр Михайлович работал здесь с 1968 по 1984 год. Тогда в колонии содержалось до тысячи подростков. Школа работала в три смены. Сегодня школа работает в одну смену, а воспитанников всего 93. И отношения воспитанников совсем иные.

Петр Михайлович рассказал ребятам, как он воевал.

– Не думайте, – говорил он, – что война – сплошной подвиг. Это громадный труд. Вы не представляете, сколько земли пришлось перекопать, устраивая окопы, казематы. Копали мы в Белоруссии, и в Украине, и в Польше. И победили! 60-летие Победы многим из вас теперь принесёт прощение за ваши проступки в виде амнистии и свободу. Только от вас теперь зависит ваше будущее. Останется зло в сердце, и от других будете ждать ответного зла. Труд – основа жизни, залог благополучия, а честно жить, значит, никого не бояться. Подумайте об этом.

Затем выступили бывшие воспитанники колонии. Один из них рассказал, что до того, как попал в колонию, не осознавал жизни, которой жил, цели не было. Здесь познакомился с Маргарет Сун Ок Парк, президентом благотворительного фонда «Милосердие», стал изучать английский язык, читать Библию. Сейчас он на свободе довольно успешно занимается бизнесом. Нет заборов, колючей проволоки, и знает, что весь, как на ладони у Господа – а каждый его хороший или плохой поступок отразятся на нём и его близких. Вечер закончился концертом.

Вообще в этой колонии праздники происходят часто. Работа, работой, но есть художественная самодеятельность, есть ребята, которые пишут стихи, музыку к ним, рисуют. Рабочий день длится четыре часа, а зарабатывают в некоторых цехах почти так же, как на воле. Деньги переводятся на счёт осужденного. Вот только сроки у всех большие, поскольку лишают сейчас свободы только тех, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления. Обязательной является учёба в средней школе, по желанию можно получить специальность в производственной школе либо непосредственно в цехах по изготовлению шаровых шарниров, пластиковых окон.

Плохо с учебной литературой, но преподаватели нашли выход. Обучают учащихся по электронным учебникам. Общеобразовательная и производственно-техническая школы обеспечены компьютерами.

Администрация колонии уверена в том, что чем меньше у воспитанников остаётся свободного времени, тем реже они будут думать о правонарушениях. Здесь учат казахский и английский языки. Именно в колонии многие впервые взяли в руки домбру или гитару, а сейчас исполняют кюи и романсы, как будто всю жизнь только это и делали.

Поначалу воспитанникам трудно даётся режим дня, но постепенно привыкают. В колонии для осужденных есть медчасть со стационаром, столовая, где кормят воспитанников в зависимости от здоровья. Больным и ослабленным предусмотрено дополнительное питание.

Со стороны посмотреть – пионерский лагерь. Но каждый заключённый – личность со своими проблемами и переживаниями. Есть поэты, художники, артисты. Каждый боится перевода во взрослую колонию. Чтобы показать, что страх их не обоснован, организовали приезд колонии строгого режима в «малолетку».

Хочется верить…

В детской колонии не курят ни воспитанники, ни администрация. Мальчишки с бритыми головами ходят строем. День расписан по часам и минутам и так загружен различными мероприятиями, что к половине девятого вечера мало у кого возникает желание, кроме желания спать. Средняя школа обязательна для всех. Затем обед. После него кто-то идет в библиотеку, кто-то на работу, кто-то на занятия английским, корейским языками, в кружок домбристов или гитаристов.

И везде строем. Даже когда на занятиях расслабляются, всегда готовы встать по стойке «смирно» при появлении кого-то из администрации. Сначала подобный распорядок тяготит, но проходит месяц-два и привыкают, даже находят его привлекательным, поскольку за это время узнают столько нового, сколько многое из них не знали за всю жизнь.

Мы попали в «малолетку» на концерт в честь Дня Конституции.

Мальчишки на сцене пели, читали стихи, играли на домбре, танцевали казахские, русские, грузинские танцы, отплясывали брэйк, а замначальника колонии по воспитательной работе Омаржан Якубович Тохтиев рассказывал о них. Кто-то попал сюда за убийство, кто-то за грабеж, изнасилование, воровство, а мы смотрели и не могли представить таких, в общем-то, мирных мальчишек в роли бандитов.

Концерт художественной самодеятельности подготовили за три дня. Сами писали сценарий, искали стихи, подбирали песни. Один мальчик много знает курдских стихов и песен, исполняет курдские танцы, он выступал с ними. Костюмы тоже делали сами.

Пока шел концерт, Омаржан Якубович рассказывал об одном талантливом парнишке, певшем под домбру, пророчил ему большое будущее. После концерта мы решили поговорить с руководителем ансамбля домбристов.

Тимур Тажибаевич Исалиев работает в этой колонии второй год. За это время многие ребята научились играть на домбре. В ансамбле не только казахи, с удовольствием играют на домбре и русские. К примеру, Титов и Чукреев занимаются вторую неделю, однако уже хорошо владеют домброй. Ходят с большим желанием, вот только одна проблема - не хватает инструментов. На их покупку пока у колонии нет денег, очень бы хотелось для этого найти спонсоров.

– Самый, пожалуй, способный среди них, – рассказывает Тимур Тажибаевич, – Ержан Иманкулов. – Он не только играет, но и поет. Голос у него, правда, еще не поставлен, но когда поет песни о матери, то у него слезы катятся по щекам, и многие в зале тоже плачут. Хочу с ним заниматься серьезно и, думаю, что у него будущее профессионала. 16 сентября ему исполняется 18 лет, я ходатайствую перед руководством колонии, чтобы Ержан остался здесь до окончания срока. К этому времени он закончит 9-й класс и ему можно будет поступить в музыкальный колледж.

Статья у него тяжелая – и срок довольно большой – 5 лет. Но в колонии имеет поощрения и надеется на скорую амнистию. Другой заключенный, Павел Мясин учебный год закончил с одной четверкой, остальные пятерки. Изучает английский, слово Божье, принимает участие во всех мероприятиях, помогает делать костюмы для самодеятельности. Очень грамотный. И при всех его достоинствах у него один большой недостаток; очень легко поддается влиянию сверстников. Из-за этого он и попал сюда Статья 179 – разбойное нападение, срок 5 лет 2 месяца. Дружки вовлекли. Павлу тогда было 14 лет, уже два года в колонии. Почему же они здесь такие умные и активные, а на воле совершают преступления, почему?

– Скажи, пожалуйста, – спрашиваю Павла, – если бы вернуть тот вечер, ты попал бы сюда?

– Думаю, что нет. Если бы не выпил, не пошел бы искать приключений. У меня на воле все замечательно было. Учился хорошо, дома все нормально. Если вернуть то время, то я бы старался учиться, а не топтаться с друзьями.

– Что бы ты пожелал тем, кто на воле?»

– Мне кажется, нужно больше внимания уделять образованию, потому что без него сейчас очень сложно. Не прогуливать занятия, а думать о своей будущей жизни. Не совершать глупых ошибок...

– Родители виноваты?

– В какой-то степени, ведь все исходит из семьи.

И как ты будешь начинать жить, какое получишь образование, как ко всему будешь относиться, зависит от них. И, конечно, многое зависит от окружающих. Если ребенок видит, что другие дети, которых катают на машинах с личным шофером, возят по заграницам, ничего не делают, у него появляется зависть, почему у них так. Он хочет такой жизни сейчас и сразу. В конце концов, попадает сюда, а здесь опять думает, что все в этой жизни несправедливо. Выходит на волю, а ему уже 25 - 30 лет, у него ни образования, ни профессии. Надо раньше думать о своей жизни.

– Возможно, все дело в свободном времени?

– Может быть. Судье я бы посоветовал выносить более мягкие приговоры, применять альтернативные меры наказания: штраф, общественные работы, еще что-то. А на воле надо больше детям уделять внимания.

– Если давать более мягкие наказания, не пойдет подросток снова на преступление?

– Большинство возвращается сюда, поскольку наказание, к примеру, штрафом, оказывается наказанием не ребенка, а родителей. А нужно, чтобы платил и отрабатывал он сам. До суда пускай сидит и смотрит, как люди находятся в тюрьме, что они взрослые, им уже по 50 лет, а они все еще сидят, кашляют, у них туберкулез. Мне кажется, если человеку дают маленький срок, он надеется, что у него еще все получится, а когда большой срок, то теряется всякая надежда на то, что жизнь еще состоится.

– Будут ли выводы, сделанные в колонии, такими, чтобы не повторить ошибок?

– Хочется верить...

Нужны ли вообще такие условия?

Условия, в которых содержатся воспитанники детской колонии, не то чтобы сносные. Скорее, многие из них не видели такой жизни на воле. Однажды привели к ним школьников на экскурсию показать, как живут за колючей проволокой. Когда школьники посмотрели, где воспитанники спят, во что одеваются, что едят, сколько в школе компьютеров, увидели кабинет релаксации, спортивный зал, то некоторые из них спросили, а что нужно сделать, чтобы сюда попасть?

Сроки у большинства подростков солидные: от 5 до 8 лет. А значит, попали они сюда за тяжкие преступления – насилие, разбой, убийство, грабёж.

Тогда Омаржан Тохтиев был заместителем начальника колонии по воспитательной работе. Спрашиваю у него, для чего им зону отдыха устраивать, они же тюрьмы бояться не будут. На что он ответил, что не должны они бояться. Здесь исправляют перекосы воспитания в семье, в обществе. Они переступили черту, потому что не видели нормальной жизни, увлеклись тюремной романтикой, о другой жизни им никто не рассказывал. Многие из неблагополучных семей, где родители уже давно за этой чертой. А надо показать, что существует другая жизнь, в которой можно и нужно жить. Чтобы они отсюда не вышли озлобленными, и поняли, что в любом возрасте можно начать жизнь с чистого листа.

Прошло не так уж много времени, каких-то пять-шесть лет после нашего разговора. Омаржана Тохтиева перевели в следственный изолятор заместителем начальника по воспитательной части. Встретившись с ним, интересуюсь, посещает ли он своих воспитанников в детской колонии, ведь они к нему в свое время относились, как отцу родному.

– В колонию не хожу, – говорит он. – Многие из них здесь, ждут суда.

– Не обидно?

– А что сделаешь? Жизнь такая… Мы стараемся, а на воле они никому не нужны. Выходят, на работу устроиться не могут, хорошо, если семья нормальная. А если нет?...

Все воспитанники трудятся. Их рабочий день длится четыре часа, а зарабатывают в некоторых цехах почти так же, как на воле. Деньги переводятся на счёт осужденного. Вот только сроки у всех большие, поскольку лишают сейчас свободы только тех, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления. Обязательной является учёба в средней школе, по желанию можно получить специальность в производственной школе либо непосредственно в цехах по изготовлению шаровых шарниров, пластиковых окон.

Поначалу воспитанникам трудно даётся режим дня, но постепенно привыкают. В колонии содержится чуть больше 60 осужденных, для них есть медчасть со стационаром, столовая, где кормят воспитанников в зависимости от здоровья. Больным и ослабленным предусмотрено дополнительное питание.

В этот раз к ним приехала Верка Сердючка

Это был сюрприз для всех. На площадку перед импровизированной сценой под музыку выехал автомобиль, в котором сидела Верка Сердючка. Сходство было настолько очевидным, что зрители сразу поверили в то, что это настоящая Верка. Перед тем, как выти из машины, были соблюдены меры безопасности: сначала вышли телохранители, огляделись, затем открыли дверцу машины, а оттуда выбежала Сердючка. Её великолепный плащ был сшит из махровых полотенец, а меховой воротник – из красной мишуры.

Концерт начался с песен Сердючки, ими и закончился. Пели о том, что «закон всегда прав, он может дать свободу, а может отобрать, и… лучше с корочкой хлеба жить на свободе, чем с караваем в тюрьме…» Много песен было о любви.

С ответными концертами выступили и воспитанники детской колонии. В зале присутствовали родственники осужденных обеих колоний. Они со слезами на глазах благодарили администрацию учреждений, руководство управления уголовно-исполнительной системы за созданные бытовые условия, за возможность проявлять свои способности и увлечения, а также за предоставленную возможность увидеть близких ещё раз. Осужденным же желали скорейшего освобождения и… никогда не возвращаться обратно.

В заключительном слове заместитель начальника УК УИС Ирина Якупова сказала, что, попав на концерт, на время забываешь, где находишься, как будто попал в большой концертный зал, а на сцене – настоящие артисты. Ведь у многих осужденных большие сроки, и надолго ещё эти стены за колючей проволокой будут им родным домом. Занятие настоящим делом, творчество «убыстряют» время, скрашивают серые будни.

Сыграли 22 свадьбы

В учреждении ЛА-155/8 содержится более тысячи осужденных, 80 процентов осуждены за наркотики. Только 13 процентов из них обеспечены работой. Есть в зоне камнеобрабатывающий завод, но заказов на изделия не так много. Отбывают здесь срок и иностранные граждане.

За год в колонии сыграли 22 свадьбы. Для регистрации браков специально из поселка Заречный в колонию приходят работники загса, приезжают родители новобрачных, подружки невест. В специально отведенном помещении звучит вальс Мендельсона, молодые обмениваются кольцами. Свидетели – подружка невесты и дружка жениха расписываются в журнале, родители поздравляют молодых. Затем супругам предоставляют длительное свидание на трое суток.

– Родители плачут, – говорит начальник колонии Балабек Жунусов. – И благодарят за организацию свадеб. Администрация колонии старается сделать жизнь своих осужденных более осмысленной, чтобы они стремились выйти на свободу. А это во многом зависит от того, ждут их дома или нет. Обычно бывает так – если человек попадает в места лишения свободы первый раз, он посылки получает, и родственники к нему приезжают, и письма пишут знакомые. Второй и третий раз тоже «не забывают» своего сына, брата или мужа. Но те, кто осужден четвертый, пятый раз и более, редко получают посылки, к ним почти никто не приезжает. Большинство из них уже пережили своих родителей, и на воле их никто не ждёт.

Учреждение ЛА-155/8 перепрофилировано в колонию строгого режима. Содержатся здесь в основном алматинцы. Почти сразу же были организованы три команды КВН, и на соревнования пригласили тогда руководство УК УИС по г. Алматы и Алматинской области, журналистов. КВН, а потом и концерт длился тогда более четырех часов. Но было очень интересно, ведь КВН проходил на улице, а в перерывах ребята пели, танцевали, показывали юмористические сценки.

Секунды уходят в вечность

Последнее время в связи с гуманизацией уголовного законодательства и пенитернциарной системы всё чаще звучат предложения об альтернативном наказании. Система уголовного судопроизводства должна предусматривать широкий диапазон наказаний, не связанных с лишением свободы. При назначении наказаний необходимо учитывать потребности реабилитации правонарушителя, вопросы защиты общества и интересы пострадавшего. С вопросами гуманизации связан поток писем, приходящих в редакцию как от правозащитных организаций, так и из мест заключения.

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию письмо осужденного Дениса, который 7 лет находится за колючей проволокой, но его рассуждения не утратили оптимизма и веры в справедливость. Каким Денис станет через 8 лет, когда прозвенит колокол свободы? Кто его встретит? Исправляют ли преступника большие сроки? И что нужно делать, чтобы колонии действительно были исправительными учреждениями, а не просто изоляторами от общества. Эти вопросы сегодня обсуждают осужденные, общественные правозащитники и журналисты.

Письмо из колонии

Вы когда-нибудь осознавали, как секунды уходят в вечность, чувствовали боль от утраты времени, ощущали бесполезность своего существования?

Сейчас мне 32 года, когда меня посадили, мне было 25, когда освободят, будет 40. Попробуйте почувствовать, что ощущает человек, который знает свою правоту, и которого обрекли невиновно страдать. Ибо невозможно иметь семью, видеть улыбку своего ребёнка, дарить любовь той единственной, которой нет, и возможно никогда не будет. Всё это те мучения, в сравнении с которыми «ад отдыхает».

Хочу привлечь внимание к проблеме незаконно осужденных. Вдумайтесь в словосочетание «содеянная ошибка», а теперь соотнесите это с любимым человеком. Уверен, ничего у вас не получится, т.к. до апреля 1997 года я также не верил, что подобное возможно в реальной жизни.

Через вас я хочу «докричаться» до тех, в чьей власти судьбы людей. Поэтому и решил обратиться в редакцию. Для меня это ещё один этап познания и, возможно, шаг на пути к цели. Единственное, о чём прошу, не быть равнодушными.

На страницах «ЮГ» идёт широкий многоплановый обмен мнениями. Одно из направлений напрямую касается большого круга людей, во благо которых, я думаю, вы и трудитесь. Надеюсь, мой социальный статус «осужденный» не возбраняет меня принять участие в вашей дискуссии на правах прямого участника обсуждаемого процесса реформы «Снижение уровня преступности» как одной из тематик гуманизации уголовного законодательства и пенитенциарной системы.

Слово «гуманизация», если избегать многословия, подразумевает вечное «не сделай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе». Поэтому прежде, чем принимать какие-либо новшества, попробуйте или хотя бы попытайтесь примерить их результат на себя. Любое насилие, сверх ограничений, налагаемых приговором суда, это двойное наказание. Насилие дискредитирует, опошляет, деформирует любую самую высокую и благородную цель. Ибо суть насилия – зло.

Согласен, существуют пороки и преступления, которые должны быть наказаны и истребимы. Однако, если вы хотите достичь цели, помещение человека в «клетку» – это та мера наказания, которая должна быть действительной крайней и обязательно обоснованной.

Ну, а уж коль общество определяет степень социальной опасности и отторгает индивида, то условия содержания в «клетке» должны позволить человеку найти и познать себя, осознать свою причастность к действительности. Никогда жестокость не направляла мировоззрение человека. А для того, чтобы человек понял порочность своих деяний, его нужно суметь уверить в этом. Не победить, а именно уверить, вот что достойно уважения.

Закон гласит, что наказание должно быть справедливым и достаточным для исправления личности. Сейчас вопрос о достаточности наказания решается, исходя из тяжести деяния, а также поведения осужденного в период отбывания наказания.

Подобное отношение к достаточности наказания мне кажется ошибочным для исправления личности. Поясню почему. Прежде всего наиболее важно личное психологическое отношение человека к содеянному и желание оправдать себя в глазах общества, искреннее стремление быть полезным людям. Этот момент в жизни осужденного означает достаточность наказания. Такой фактор не зависит от длительности отбываемого срока или поведения до него. Просто происходит переоценка ценностей, когда человек начинает понимать, что забота о семье и благе общества важнее удовлетворения его эгоистичных интересов, что он нужен семье и его личность востребована обществом. Именно в такой момент ему и нужна помощь, поддержка и внимание государства. Причем не здесь «в клетке», а там, рядом с теми, чье благо для осужденного и есть основа произошедших трансформаций его сознания.

Современная психология, видимо, позволяет определить такой момент почти со 100-процентной уверенностью, равно, как и позволяет определить склонности и предпочтительности направления деятельности индивида. Если этот момент своевременно не использовать происходит так называемый «эффект бумеранга», последствия которого зачастую непоправимы, и вместо деятельного законопослушного гражданина общество получает личность, утратившую человеческую природу, усвоившую новые критерии морали, т.е. хитрого озлобленного врага.

Поэтому необходимо законодательно дать стимул осужденным к исправлению, не ограничивая сроками отбытого наказания; расширить полномочия психологов и использовать научный подход к формированию личности, а также определенного уровня социальной опасности. Ныне действующий подход в вопросах условно-досрочного освобождения субъективен, несправедлив и малоэффективен для достижения поставленных задач, т.е. «если спелый плод вовремя не снять с ветки, он неминуемо загниёт».

Теперь о справедливости наказания. Сейчас из всего количества осужденных очень немногие считают приговор справедливым. И мудрого человека этот фактор заставит насторожиться. Ибо постоянные мысли человека о причинной по отношению к нему несправедливости порождают негодование, крайняя форма которого – ненависть. Первоочередная задача – сделать так, чтобы человек, выходя из зала суда либо в иной форме взывая к закону, не испытывал этих чувств, т.к. в лице судей истец и ответчик видят справедливость закона, которая есть простое уравнение, обезличивающее людей, а есть равенство в исполнении должного и истинно заслуженного человеком.

Стоит ли приводить примеры из жизни, характеризующие «справедливость»? Полагаю, достаточно сослаться на статистику и данные социологических опросов, где каждый десятый, что официально признано, осужден и отбывает наказание либо на основе сфальсифицированных, либо спорных данных. Я сам один из тех статистических 10 процентов. И будь система судебной власти адекватна декларируемым принципам демократического государства, возможно, был бы одним из вас.

Безнаказанность порождает произвол. Резонный вопрос: «А как же справедливость для потерпевших?» Если мы ведём речь об эволюционном росте нашего общества, то надо учиться благородству – умению прощать. Можно, конечно, говорить о моральном удовлетворении, когда злодей наказан тем, что долгие годы мучается в неволе. Однако нравственно ли такое удовлетворение?

Никто не может вернуть мёртвых. Никто не сможет вернуть утраченное здоровье. Как никто не может повернуть время вспять. Осуждая, общество даёт возможность преступнику исправить себя, дабы его дальнейшая жизнь была во благо всем, и человеку, и обществу. А жестокостью наказания мы лишь умножаем и вскармливаем зло, тем самым уподобляемся тем, кого осуждаем.

Преступность – это болезнь, и ныне применяемые методы «лечения» лишь делают её более устойчивой. Прежде всего опасной для ваших детей. Даже поголовно физически истребив преступников, вы не истребите преступность, т.к. это болезнь не индивидуальна, а всего общества.

Именно поэтому очень важно дать осужденным возможность жить и трудиться соразмерно их психологическим и моральным качествам, тем самым позволив им осознать порочность совершенных ими деяний. Это, в свою очередь, подразумевает искреннее желание загладить и возместить причинённый людям ущерб. Изоляция от общества – уже гарантия безвредности. А тот образ жизни, который требует их собственная философия, оставляет два пути. Первый – деятельное раскаяние, осознание своей профессии, принятие требований морали и нравственности общества. Второй – «дорога динозавров». Так пусть человек сам определяет свой путь, это его право. И задача общества – обеспечить этот выбор, эволюция завершит его.

Не претендую на непреложность своего мнения. Для этой задачи силы мои явно недостаточны. Подводя итог, желаю всем научиться видеть, уважать и любить в другом себя. Это те качества, которые присущи людям новой формации мышления, умеющим наблюдать и понимать её движения.

С уважением, Д. ЮГРИНОВ.

Главный праздник – выход на свободу.

Творчество – это свобода. Оно не знает преград, оно делает нашу жизнь яркой и насыщенной

Впервые в Казахстане участники художественной самодеятельности колонии строгого режима учреждения ЛА-155/8 приехали в Алматы в «малолетку». Концерт прошёл на одном дыхании. За два часа зрители забыли, что находятся за колючей проволокой. Песни, шутки, танцы – все было, как на настоящей сцене. Даже Сердючка и «новые русские бабки» Коляновна и Марфа Васильевна присутствовали. Их талантливо сыграли осужденные колонии. Бабки подшучивали друг над другом не хуже настоящих артистов, Коляновна называла себя матерью Верки, а Марфа Васильевна – его бабушкой.

Среди участников самодеятельности был и настоящий «шоколадный» негр. Он пытался подтанцовывать под песни, и это было весело. Ведущий объявил, что по дороге едут джипы, а тут вдруг выруливает потрепанная иномарка. Роль иномарки играл негр Мухамед. Машину останавливает дорожный инспектор Б. и спрашивает у водителя документы. Тот подаёт ему бумагу, инспектор смотрит и ничего не может понять. Тогда спрашивает: «Как фамилия?» Негр отвечает: «Саталбаев Марат Сатылбаевич».

Полицейский пожал плечами и вопрошающе уставился на негра, который затараторил: «Мен казах, баурсак, найман, лагман, казы, Шымкент-Астана». Тогда инспектор заговорил с ним по-казахски, тот опять повторяет заученные казахские слова. В конце концов, они обнялись, как братья, и на том расстались.

БОЛЬНИЦА ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ

В следственном изоляторе мы были тоже с Ириной Владимировной

Он существует в Алматы с 19 века. В 1854 году у северных склонов Заилийского Алатау заложено укрепление Верное – резиденция пристава Большой орды и военно-административный центр Алатауского округа. Время было неспокойное, и наряду со строительством школы, больницы и церкви, появилась в укреплении и тюрьма. За сто с лишним лет она перевидала немало арестантов. Ушли в прошлое репрессии 30-х годов, диссидентствующих 60-х, разгул преступности 80-х, голодных 90-х. Тогда в СИЗО содержалось до 40 тысяч арестованных.

Наступили времена гуманизации, альтернативных мер наказания, не связанных с лишением свободы. Сегодня в следственном изоляторе арестованных, подследственных и осужденных содержится 1700 человек. Камеры рассчитаны на 8 человек. Арестованные и подследственные пока ещё не преступники. Вину их определяет суд. У них ограничена свобода. Реализуется право на бесплатное получение медицинской помощи.

Медчасть состоит из четырех отделений, в каждом по 60 мест и обычно койки все заняты. Все, кто поступает в следственный изолятор, прежде всего проходят медицинское освидетельствование.

Тюремные эскулапы

Профессия врача никогда не была легкой. Здесь, в следственном изоляторе, она сложна вдвойне. Работать приходится с контингентом не обычным: от мелкого воришки до жестокого убийцы.

– А если у человека серьёзная болезнь и он не в состоянии даже ходить, его актируют.

– Это не в нашей компетенции, – говорит Булат Демеев, зам. Начальника учреждения по лечебно-профилактической работе. – Если преступник – инвалид или психически больной, он должен нести наказание. Какое – определяет суд. Мы же согласно законодательству можем написать ходатайство в судебно-следственные органы об изменении меры пресечения, не связанной с содержанием под стражей. Мы лечем всех.

– При следственном изоляторе Алматы существует своя больница, –продолжает Булат Демеев. – Арестованным оказывают квалифицированную медицинскую помощь 12 врачей, 14 медицинских сестёр. При прибытии в изолятор каждый арестованный обследуется врачами на туберкулёз, ВИЧ и другие болезни. При выявлении заболеваний человек помещается в профилирующее отделение. Есть среди них и инвалиды, и люди без определенного места жительства, которые в течение длительного времени не обращались за медицинской помощью.

С лекарствами проблем нет. Если же нужны особые лекарства, то в исключительных случаях просят помочь родственников. Помимо лекарств пациентам туберкулёзного отделения назначается особое питание, и к положенному всем арестованным ежедневному меню добавляют по два яйца, 60 граммов масла, творог, 80 граммов сахара, 300 граммов молока и сметану.

Врачи дают назначение больным арестованным, а все процедуры выполняют медицинские сёстры. Врач-стоматолог ежедневно проводит удаление и лечение зубов. Есть рентген аппарат, дезкамера.

– Как бы то ни было, но за колючую проволоку попадают обычные люди. Им, как и всем нам, свойственно переживать, думать, дышать и… болеть. – говорит Б. Демеев.

Они такие странные…

Это медсестрам и врачам приходится слышать в свой адрес не редко. Спрашиваю у девчонок, как они относятся к своим больным, ведь они, по сути, преступники?

– Мы не осуждаем их, – говорит сержант медицинской службы Наталья Шевченко. – Они также заслуживают внимания и ухода, в первую очередь они больные люди. И главный судья, думаю, для всех – Бог. Люди, как везде, разные. И если больной изначально нормальный человек, то и в этих стенах он таким остаётся.

Наталье 33 года. Впервые они пришла в учреждения в 2000 году. После замужества, когда родился ребёнок, пришлось на время оставить работу. Работала в городских мед учреждениях, но не понравилось. В таких закрытых учреждениях и порядка больше, и дисциплина военная. Кому-то это не по душе, но тот, кто к этому привык, по-другому жить не может и увольняться не собирается.

Айна Абильмажановна, старший сержант медицинской службы, пришла в медицину после медицинского училища в 1992 году, тогда ей было 18 лет. В 2001 году призывалась в армию по контракту. Три года служила в воинской части санинструктором. Сейчас вспоминает стрельбы, учения, полигоны как лучшие годы, как настоящую жизнь, живую и интересную. Жалко, что батальон расформировали. Пришла сюда, и, общем-то, не жалеет.

Девушки в один голос говорят, что большего всего их удерживает то, что здесь очень хороший коллектив. В будни их сплачивают общие проблемы, такие, например, как рождение ребенка у беременной арестованной. В таких случаях несколько медсестёр посылают с будущей мамой в роддом, и они превращаются в конвоиров.

Не хуже, чем на воле

– В Алматы и Алматинской области три следственных изолятора, – рассказывает начальник отделения медицинского обеспечения УК УИС по городу Алматы и области подполковник юстиции Сейсембек Булебаев. – Два в южной столице и один – в Талдыкоргане. В них содержатся заключённые под стражу граждане, ожидающие суда или вступления в силу приговора. Есть одна воспитательная колония для несовершеннолетних преступников, одна колония строгого режима, одна – общего в посёлке Заречный, две колонии поселения. И только в колониях-поселения работают начальник здравпункта и медицинская сестра. Во всех остальных учреждениях есть медицинские части с врачами и медицинскими сестрами всех специальностей.

Поселок Заречный от Алматы находится в часе езды на автобусе. На территории поселка расположены две колонии, одна строгого, другая – общего режима. В каждой из них есть медицинская санитарная часть. В колонии строго режима, рассчитанной на 15 коек, имеется инфекционный изолятор, а также изолятор для психически больных и четыре палаты общего профиля. Больные здесь содержатся разные, но только до 15 дней.

Руководит санчастью заместитель начальника по лечебно-профилактической работе майор юстиции Жумагали Абдимуратов.

– По прибытии в карантин, – рассказывает он, – осужденные обследуются врачами на инфекционные, венерические заболевания и ВИЧ. Стационар постоянно бывает заполнен. В медчасти консультируют хирург, эндокринолог, лор-врач. На УЗИ органов брюшной полости, рентгенографию, фиброгастроскопию, а так же, если нужна операция на аппендицит, вывозят в городскую больницу Капшагая. В течение 6 месяцев проводится принудительное лечение, назначенное судом, наркомании, алкоголизма. После чего в суд направляется заключение врачебной комиссии о снятии или продления лечения. Если суд выносит решение о продлении, осужденный наблюдается в медчасти в течение года.

Мы желаем счастья вам

В следственном изоляторе Алматы та же команда в составе заместителя начальника УК УИС И. Якуповой, и. о. начальника СИЗО Б. Жунусова, председателя общественной наблюдательной комиссии по Алматы и Алматинской области А. Жанабиловой, представителя общественного фонда «Сенiм» А. Акшаловой поздравили арестованных и уже осужденных с праздником Наурыз мейрамы. Каждая женщина получила в подарок набор средств ухода за собой.

Некоторые женщины узнавали Ирину Якупову – она долгое время была заместителем начальника женской колонии в Карагандинской области. Печально, но женщины, отбыв свой срок, снова совершили преступления.

Поневоле задаёшься вопросом, почему так получается? Сотрудники так стараются подготовить осужденных к воле, созваниваются и переписываются с родственниками, дают адреса, где могут помочь с трудоустройством. Выходят они не только со справкой об освобождении, но и с удостоверением личности. Но снова возвращаются в колонию, как в родной дом, съездив к родственникам на волю, как в отпуск.

Когда мы шли по территории учреждения, из зарешеченных окон неслись голоса. Арестованных и осужденных поздравляли с праздником, желали не падать духом.

Поразили нас женщины из отряда хозяйственной обслуги. Можно было подумать, что это сотрудники учреждения. Девушка, похожая на модель, правильные черты лица, светлые кудрявые волосы до плеч, – вела концерт и пела без аккомпонемента таким звучным голосом, что в зале все невольно ей подпевали. «Мы желаем счастья вам», – пела девушка, а в зале подхватывали: «Когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим…» Не верилось, что эта хрупкая красавица могла принимать участие в жестокой драке. Две осужденные женщины улыбались и охотно рассказывали, что они мошенницы.

ЮГ, март 2007 г.

ОСОБЫЙ НАУРЫЗ МЕЙРАМЫ

В канун Наурыза в колонии ЛА-155/8 прошла выставка прикладного искусства. Авторы работ – осужденные.

Таланты в неволе

Все мы ждём праздников, но Наурыз мейрамы – праздник особый. Считается, что старый новый год уносит все печали и горести, а новый несёт только хорошее и доброе. Существует поверье, чем обильней в этот день дастархан, тем богаче будет весь год. По традиции на стол выставляют самое вкусное – баурсаки, плов, наурыз-коже. Люди желают друг другу много счастья.

С особым волнением и надеждой ждали Наурыз в исправительных учреждениях – в праздники каждый осужденный может проявить себя, как творческая личность. Парадоксально, но именно в условиях несвободы у людей проявляются таланты – они начинают писать стихи, музыку, романы, картины. Многие из осужденных берут в руки инструмент только тогда, когда попадают в места лишения свободы.

Вот и в этот раз, приехав в колонию строгого режима учреждения ЛА-155/8, мы увидели такие картины, макеты кораблей, шахматы, женские украшения, которые, как сказала одна из членов жюри, можно продавать на аукционах за очень большие деньги. Среди конкурсных изделий проводили отбор на областной, а затем на республиканский смотр.

Ирина Якупова, председатель жюри, заместитель начальника Управления Комитета уголовно-исполнительной системы по Алматы и Алматинской области, сказала, что оценивать изделия сложно, они все прекрасны, как живые. И это неспроста – авторы вложили в них душу.

В библиотечном зале на столах – работы осужденных. Здесь и живописные картины, и кухонная утварь, и музыкальные инструменты, и шикарные украшения. В зале играет музыка, члены жюри прохаживаются между столами, рассматривают, оценивают. Всё – как на самых престижных выставках. А судьи кто? Сегодня это – религиозная организация «Ассалям», общественно-наблюдательная комиссия, сотрудники колонии.

– Эта выставка проводится для того, чтобы осужденный почувствовал себя человеком нужным и необходимым, –говорит Ирина Якупова, заместитель начальника управления Комитета уголовно-исполнительной системы по городу Алматы и Алматинской области. – Такие мероприятия создают особый микроклимат в колонии, помогают налаживать контакт между людьми. Именно в этом учреждении чувствуется, что всё делается с душой. Здесь у людей другие глаза. Во многих колониях люди обозлённые. Тут же – наоборот, и это очень важно, как для осужденных, так и для сотрудников колонии.

Настоящая выставка поделена на три раздела. Живопись, поделки и… парусники. Работы потрясают мастерством исполнения. Особенно корабли. Диву даёшься, с какой кропотливостью и точностью выполнены различные модели.

Среди парусников первое место занял «Корабль в объятиях осьминога. Работа выполнена из дерева, все детальки в точности повторяют оригинал, всё, как у настоящего судна: лесенки, окошечки, канатики, всё настолько маленькое, но выполнено как на настоящем судне. Основанием корабля является осьминог, также сделанный из дерева, хотя трудно в это поверить . Смотришь на это великолепие и думаешь, как же этим ребятам хватило терпения. Корабль – сложная конструкция, и попробуй учесть каждую деталь! Над моделью работали несколько человек, параллельно конструируя и другие корабли.

Среди художественных произведений первое место заняла картина «Мечта», С. Артёменко, второе – «Полярная ночь» Р. Мухаметалиева, третье – «Раздумье» Р. Аксуатова. В макетном корабельном искусстве преуспел Д. Старостин – его макет парусника «В объятиях осьминога» занял первое место, второе место досталось А. Апозиди с макетом парусника «Зимороддок». Понравились всем «Царские шахматы» В. Мельникова. В прикладном искусстве он занял первое место. Третье также досталось ему за «Бесик с матрёшками и малышками». За набор национальных женских украшений из серебра на втором месте А. Черников. Памятные подарки получили все участники конкурса.

Подводя итоги, председатель жюри сказала, что с такими талантами можно не бояться, что на воле останешься без работы. Всем участникам вручили подарки.

– Мы очень часто проводит такие выставки и мероприятия воспитательного характера, чтобы поддержать наших подопечных, –говорит Мира Мамтазизова, заместитель начальника колонии по воспитательной работе, – всё для того, чтобы они не тратили время зря и делали что-нибудь хорошее, светлое. Все работы – добрые, и каждая вещь индивидуальна, ведь в неё вложена частичка души.

Призёрам достались предметы первой необходимости для жизни «за решёткой» – в основном, бытовая техника. Но подарки вручили не только победителям. С поощрительными призами ушли те, чьи работы не заняли призовых мест. И каждому, кто принимал участие в выставке, сотрудники колонии пожелали скорейшего освобождения.

– Выбрать победителей было очень сложно, – говорят члены жюри, – любая из представленных вещей интересна и сложна. Хотя каждый, кто сделал для этой выставки экспонат, уже выиграл. Для себя.

Выставка была приурочена к празднованию Наурыза. Администрация постаралась устроить для осужденных настоящий той. Арендовали юрту, украсили её коврами и лисьими шкурами, зарезали четырех баранов и приготовили два огромных казана плова. Организовали концерт, было много игр – от турнира по шахматам и борьбы подушками до армрестлинга и перетягивания каната.

– Только здесь можно наблюдать тесный контакт администрации и осужденных, – говорит Ирина Якупова, – например, можно увидеть, как сотрудник колонии и арестант играют в шахматы. Или выступают вместе на одной сцене. Единство!

В поздравительном слове и. о. Жунусов сказал:

– Мы представляем орган, исполняющий наказание. Двери на волю открыть не можем, но всё равно желаем удачи, здоровья, хорошего весеннего настроения и скорейшего освобождения.

Завести бы шуры-муры…

Этих женщин мы уже видели не в первый раз. Первого апреля участники художественной самодеятельности п. Жаугашты приехали к мужчинам в п. Заречный. Конечно, приехали, это громко сказано. Их привезли этапом, правда это был не автозак, а закрытый микроавтобус, и 15 девушек охраняли 19 сотрудников колонии, у которых просматривались средства усмирения. Строем не ходили, но вниманием и заботой окружены были постоянно.

Осужденные мужчины колонии не верили, что к ним приедут женщины, тем более, что в день смеха и обманщиков это могло сойти за шутку. Но всё равно ждали и готовились. И не напрасно. День выдался не очень хороший. Тучи покрывали небо, и солнце показывалось изредка. А девчонки в летних шифоновых платьях. Когда первая из них вышла на сцену и начала говорить, в этот момент все, наверное, представили себя в большом концерном зале на воле. Ведущая Аня так легко и свободно вела концерт, будто родилась на сцене. Казалось, шутки она придумывает на ходу.

– Погода подвела, но, думаю, вы, мужчины, своим приёмом нас согреете… Вы, наверное, очарованы моей красотой? – с ходу начала она.

И в этот момент один из осужденных сорвался с места и подбежал к сцене, чтобы подарить подарок из тех, что сделаны своими руками.

– Нас приехало 15 человек, а там ещё много женщин осталось. Они все спрашивали, когда мы вернёмся? И не останемся ли здесь, у вас? Вариантов, конечно, много, но мы обещали, что все-таки вернёмся… Мужчина сказал, мужчина сделал. Ну, не сделал, ещё раз сказал… Настоящего джигита может покорить настоящий танец казахской девушки. Открывайте сердца… А где тут уйгуры, что танцевали и пели в женской колонии?.. Завести бы шуры-муры с кем-нибудь из вас, уйгуры… Где окажется мужчина, если он выйдет сюда на сцену, а его окружат все наши девушки? Правильно, в малиннике. И почему девушек сравнивают с малиной..?

Аня не только шутила, она ещё и пела, танцевала, и каждый раз выходила на сцену в другом наряде. Перед номером «Кукла» в исполнении И. со своими цирковыми помощницами ведущая сказала, что на этот подарок можно только смотреть, оставить его нельзя, кукла числится за женской колонией. Все девушки были интересны и красивы. Они пели романсы, песни на казахском, английском языках. Зал был в неописуемом восторге, когда девушки танцевали восточные танцы. Смешной была сценка о наркомане Галилюке Замкнульке с Марса, которого вылечили учёные Земли. Он говорил через переводчика, что его зеленая душа обрела мир и покой, семья к нему вернулась, а тёща подарила марсоход.

Снова шутила Аня, сказала зрителям, что на сцену сейчас выйдет старшая сестра Софии Ротару, извинилась, вспомнила про первое апреля: она не старшая сестра, а младшая. Девушка, выйдя на сцену, говорила на украинском языке, что она не сестра, а просто соседка, но однажды решила, что и сама сможет петь не хуже… В конце концерта девушки дарили подарки мужчинам колонии. Не обошли никого. Аня снова шутила.

– Четвёртый отряд! Есть кто-нибудь? – выкрикивала она. – Ну вот, такое впечатление, что у нас здесь передача «Жди меня» или «Ищу тебя». А где тут у нас негритёнок был? Для него тоже подарок есть.

К сцене, переваливаясь с ноги на ногу, подошёл негр Мухаммед. Такие в наших колониях тоже встречаются. И со своей помощницей подвели двух ростовых кукол, одна из которых была чёрной. Ростом они были с пятилетнего ребёнка, как живые, их сделала всё та же артистка цирка. Концерт состоял из 34 номеров. Женщины в красивых нарядах, сшитых мастерами колонии. Не верилось, что большинство из них сидит за убийство. И ведущая Аня тоже… Некоторые так свыклись с этой жизнью, что воспринимают её как данность, говорят, что жизнь есть жизнь, и, видно, судьбе или Богу было угодно, чтобы они попали туда…

УЧЕНИЯ ПРОШЛИ СЛАЖЕННО

В этот раз меня позвали на учения в п. Заречный. Учреждения, что находятся в Алматы и Алматинской области стали и для нас, журналистов, вторым домом. Администрация колоний до того к нам привыкла, что редко когда к нам приставляли сопровождающих. И среди осужденных тоже уже знакомые лица встречают.

Не то, что в Семипалатинской колонии. У них ещё в советское время произошёл захват заложников, они до сих пор эту страшилку всем рассказывают и по территории с журналистами два, а то и три сопровождающих. Каждый отряд находится в своей локальной зоне, огороженной забором, калитка на замке. Ходишь, как по зоопарку.

Здесь же всё по-другому. Ну, а мне интересно. Я так как-то пошла, не зная куда, и попала в зону «военных» действий. Что я там забыла, не знаю. Думаю, надо как-то выбираться, у них хоть и холостые патроны, но, наверное, всё равно больно. Прихожу туда, где собрались все не участвовать, а смотреть, а меня там уже потерли. Ирина Владимировна, спрашивает, где я была, я ей, да вот, заблудилась.

Учреждение ЛА-155/8, Республиканские тактико-специальные учения подразделений внутренних войск МВД РК, сводного отряда Комитета уголовно-исполнительной системы МЮ РК по Алматы и Алматинской области. Цель учений – показать возможности для нейтрализации массовых беспорядков внутри учреждения, в том числе освобождение заложников.

Перед началом учений были продемонстрированы виды вооружения подразделений специального назначения, экипировка военнослужащих: рюкзак с медикаментами, несколько видов гранат, в том числе устрашающего значения, шлем, выдерживающий сильные удары. При дожде вода не затекает внутрь шлема, что позволяет вести переговоры с командиром и слышать его команды. Маскировочные костюмы рассчитаны на специальные операции на любой местности: в лесу, на болоте, в горах, в городе. Человек, надевший подобный костюм, будет похож на дерево, пень, груду листьев или обычного городского прохожего. Возвращающегося с работы домой.

Каждый, в том числе и журналисты, могли подойти и потрогать снайперскую винтовку, пистолет Макарова или автомат Калашникова.

По сценарию первого эпизода учений необходимо было локализовать «бунт» осужденных, вооруженных палками, камнями, бивших стекла, поджигающих помещения. Командир роды докладывает об этом начальнику караула, который командует об усилении постоя личным составом, затем по цепочке передаются команды группе усиления караула, сводному отряду по проведению операции. Группа блокирования докладывает готовность. Отсекаются локальные зоны, где живут осужденные. Оперативно-следственная группа видеокамерами производит съемку зачинщиков. Вот уже заблокированы все локальные участки, подступы к бунтовщикам. Используя спецсредства, БТР и пехота с защитными щитами разъединяют толпу бунтовщиков на несколько групп и окружают каждую из них.

Выводят самых непокорных и через коридор спецгруппы УИС проводят к фильтрационному пункту, где обыскивают и отправляют по камерам штрафного изолятора. Чтобы не провоцировать на какие-то действия осужденных, военнослужащие покидают колонию, отряды сотрудников УИС прочесывают территорию учреждения и находят ещё двух человек, участвовавших в бунте. Вся операция по времени заняла не более 15 минут.

Второй сценарий «Освобождение заложников». Здесь показало свое умение специализированное подразделения внутренних войск «Беркут». Одна группа на БТР подъехала к окну здания, другая с автоматами, штык-ножами, гранатами и спецсредствами собралась возле двери. По команде одновременно та и другая группы взрывают окно и дверь и врываются внутрь здания. И вот заложник и захватчик на улице. Эта операция заняла 5-7 минут.

Учения прошли на хорошем профессиональном уровне, группы спецподразделений действовали чётко, отлаженно и результативно.

Всего в учениях было задействовано более 500 человек. Специально для их проведения прибыли из Астаны первый заместитель командующего внутренними войсками МВД РК генерал-майор Д. Салханов, первый заместитель Комитета МЮ РК полковник юстиции О. Ногай, начальники штабов внутренних войск, заместители начальников УК УИС регионов Казахстана, а также начальники учреждений МЮ РК по Алматы и Алматинской области.

За пять лет впервые выспался

Вспомнила одну историю, которую Валерию Тараканову, шеф-редактору правовых программ редакции КТК рассказал следователь по уголовным делам, а он – мне.

Долго искали одного убийцу. И, наконец, через пять лет след его обнаружили в одном из городов Крайнего Севера. Поехали туда, находят его. Это здоровенный дядька, почти наполовину больше следователей. Они и думают, раскидает он их сейчас, мало не покажется. А мужик посмотрел на них и спрашивает:

– Вы из милиции? За мной? Из Казахстана? Из Алма-Аты? Точно?

Когда ему показали удостоверения, он спокойно сказал:

– Я вас давно ждал. Вы не волнуйтесь, я не убегу. Сейчас только водки выпью.

Выпил он литр водки, встал и говорит:

– Теперь пошли.

Когда приехали в местный РОВД, он улегся на нары, и сразу заснул. Местные милиционеры говорили, он у вас умер, наверное. Следователи подходили к нему, прислушивались, дышит. Проснулся он только через двое суток и первое, что сказал, было:

– Мужики! За пять лет у меня не было ни одной спокойной ночи, я первый раз выспался. Все эти годы жил, как загнанный волк, боялся каждого шороха. Увижу милиционера, думаю, всё, по мою душу. Домой приду, шорох услышу, думаю, всё, за мной пришли. Это такая каторга, да лучше уж отсидеть за то, что сотворил. Честно говорю, жизнь такая хуже смерти.

Выходит, прошлое настолько реально, что помогает нам или мешает жить в настоящем и будущем. Чем больше совершим зла, тем больше ждём ответного зла от окружающих. В жизни бывают разные ситуации, и порой между злом и добром проходит очень тонкая грань, переступив которую можешь попасть в другую реальность. Никто не знает, как жить правильно, но лучше всё же учиться на чужих ошибках…

Существует гипотеза, что наша Земля – это тюрьма для несовершенных и непокорившихся душ. Возможно, поэтому вся наша жизнь построена на том, чтобы сломить волю, сделать человека покорным, безропотным, бессловесным существом. И убеждаешься в этом ещё больше, когда проведёшь несколько часов у ворот тюрьмы и послушаешь тех, кто пришёл к своим арестованным родственникам.

В связи вышеизложенным, кому-то может показаться, что в зоне происходит сплошной праздник. Но! Нас ведь и приглашали, в основном, на праздники. И те, кто нам интервью давали тоже знали, что говорили.

Исправительное учреждение в любой стране похоже на спящий вулкан. Замкнутое пространство содержит людей одного пола, которые в силу сложившихся обстоятельств должны терпеть друг друга, а, следовательно, приспосабливаться к окружающим. Обособленную ячейку из нескольких осужденных в обиходе называют «семейкой». И как в любом сообществе, жизнь не обходится без конфликтов.

И если раньше в исправительных учреждениях были какие-то производства, работающие по заказу государства, то сейчас заказов не поступает. Когда-то заключённые могли не только сделать какие-то накопления, но они ещё и родственникам деньги посылали. А сейчас, выйдя на волю , получают деньги только на билет, чтобы добраться до дома и сухой паёк. А дальше, как получится.

Правда, в колонии Жаугашты был швейный цех, в котором женщины шили обмундирование, а в пекарне пекли хлеб для колоний Алматинской области. Как сейчас обстоят с этим дела, не знаю. Журналистов часто обвиняют, что они что-то скрывают, не раскрывая до конца правды. Но мы пишем о том, что видим. Хотя, по большому счёту, мы порой видим больше, чем пишем. И эта работа тому свидетель. Здесь раскрыты не только положительные моменты из жизни заключенных, но и то, как сложилась у них жизнь на воле.

Цель данного материала показать, что в любых условиях можно оставаться Человеком. Ирина Якупова, Омаржан Тохтиев, и те, кто с ними был в одной связке, доказали это своей жизнью. Они счастливы, что могли кому-то помочь. Сейчас им пишут, звонят, их помнят те, для кого они когда-то сделали доброе. Думаю, что о положительном писать нужно больше, чтобы другие понимали, что не всё в нашей жизни плохо.

Посмотрите, какой у нас замечательный народ! Ему говорят, потоп, конец света, коронавирус, а он вдруг из трагедии делает комедию и рассказывает анекдоты…Ирина вспоминает своего отца, говоря, что это именно он заложил в неё всё, что так помогало жить. От него она поняла, что надо жить так, чтобы не спать одетыми и готовыми в любой момент сорваться с места и ехать далеко в чужие края. Это Земля… С неё не сорвешься, не убежишь. И об этом очень хорошо рассказывает небольшой рассказ в конце нашей повести…

Отзывов пока нет.